Antiviral photodynamic therapy: a new look at the treatment of recurrent miscarriage associated with chronic mixed viral infection

Makarov O.V., Khashukoeva A.Z., Svitich O.A., Markova E.A., Khlynova S.A.

1 Department of Obstetrics and Gynecology, Therapeutic Faculty One, N.I. Pirogov Russian National Research Medical University, Ministry of Health and Social Development of Russia, Moscow; 2 Laboratory of Molecular Immunology, I.I. Mechnikov Research Institute of Vaccines and Sera, Russian Academy of Medical Sciences, Moscow
This review collects and represents the history of development of studies into photodynamic therapy (PDT), including that for viral infection; the present views on the mechanisms of PDT and its immunological aspects. It gives recent research data available in the literature on preclinical studies of PDT and its use as antitumor, antibacterial, and antiviral therapy.
Whether PDT should be experimentally studied in herpes infection as a dominant cause of recurrent miscarriage is discussed. In addition to the classical procedure of PDT, there may be another way of its performance, in which there is no need for laser radiation of a pathological focus, which substantially enhances the capabilities of PDT in a number of other specialties.
The authors of this review set a goal of providing more insight into antiviral PDT as a promising option to treat virus infections as one of the proven cause of miscarriage.

Keywords

photodynamic therapy
antiviral photodynamic therapy
recurrent miscarriage

Проблема репродуктивных потерь и невынашивания беременности находится в центре внимания современной науки о репродукции человека и является одной из наиболее актуальных в акушерстве и гинекологии [1–4].

Несмотря на достигнутые в последние годы успехи в профилактике и лечении данной патологии, частота самопроизвольных выкидышей по данным различных авторов остается стабильной и достаточно высокой и составляет 10–25% всех диагностированных беременностей [5, 6].

Привычное невынашивание беременности (ПНБ) имеет мультифакторный характер [7–9]. Прослеживается выраженная тенденция к смене доминирующих факторов. Ранее в генезе ПНБ преобладали генетические, анатомические и гормональные нарушения, гемостазиологические причины. В настоящее время акценты сместились в сторону инфекционных и иммунологических факторов [6, 7, 10].

Иммунологические причины ранних потерь беременности обусловлены несколькими нарушениями. Одним из таких иммунологических факторов является возрастающий уровень γ-интерферона в сыворотке, что может нарушать нормальный процесс плацентации, ограничивая инвазию трофобласта и оказывая на эмбрион прямое токсическое действие. Также отмечается высокий уровень провоспалительных цитокинов (IL-1, IL-6, IL-8, TNF-α и др.) в периферической крови, что может приводить к нарушению развития хориона и отторжению плодного яйца [3, 4, 8, 10].

Установлено, что одно из ведущих мест в генезе ПНБ помимо иммунологических факторов занимают бактериальные и вирусные инфекции, бессимптомная персистенция которых в организме женщины вызывает поражение эндометрия с развитием хронического эндометрита, ведущего к прерыванию беременности [3, 8]. Доказана этиологическая роль герпесвирусной инфекции, в частности, вируса простого герпеса 2-го типа (ВПГ-2) и цитомегаловируса (ЦМВ) в патологии и ПНБ [2, 11, 12]. В 61% случаев у пациенток с ПНБ обнаруживается вирусная инфекция, при этом доля герпесвирусной инфекции составляет до 75% [13].

На протяжении последних десятилетий был предложен большой арсенал медикаментозных средств и методов лечения ПНБ вирусного генеза. Но несмотря на многообразие существующих методик, процент заболеваемости герпесвирусной инфекцией (ВПГ-2 и ЦМВ) у женщин с ПНБ имеет тенденцию к увеличению, поэтому проблема в целом остается не разрешенной. Необходим поиск альтернативных методов лечения рассматриваемой патологии [14].

В настоящее время во всем мире в клинической практике интенсивно развивается новая медицинская технология – фотодинамическая терапия (ФДТ). Данный метод основан на использовании фотодинамического повреждения клеток в ходе фотохимических реакций. Один из частных методов ФДТ – фотосенсибилизированное лазерное облучение крови. Метод заключается во введении в организм раствора фотосенсибилизатора (биохимически инертного в темноте вещества), который под действием лазерного облучения приводит к образованию активных форм кислорода (АФК) (синглетный кислород, пероксиды и др.) [15]. При фотодинамической терапии АФК обладают цитотоксическим действием [15]. Механизмы, лежащие в основе ФДТ, являются предметом многочисленных исследований и до конца не изучены [14].

В механизме ФДТ можно выделить четыре этапа: введение в организм фотосенсибилизатора, последующую фотодинамическую реакцию, развивающуюся во время лазерного воздействия, фотодинамический процесс и отдаленные реакции, сопровождающиеся цитотоксическим эффектом [16].

При поглощении кванта света после лазерного воздействия молекула фотосенсибилизатора (ФС) переходит из основного состояния в возбужденное синглетное состояние. Дезактивация возбужденного синглетного состояния может происходить различными путями: ФС может вернуться в основное состояние, либо перейти в долгоживущее возбужденное триплетное состояние. Далее существуют два пути развития событий. Первый путь включает фотохимические реакции, при которых возбужденная молекула ФС реагирует с субстратами окисления. Второй путь включает процессы, в которых первичным является взаимодействие возбужденной молекулы ФС с кислородом. В возбужденном триплетном состоянии молекула ФС может передать энергию на молекулярный кислород, растворенный в тканях. В результате такого переноса образуется синглетный молекулярный кислород, который является сильным окислителем, вступающим в реакцию с различными биологическими молекулами, окисляя их с образованием свободных радикалов и перекисей (рисунок).

В результате этих процессов активируется каскад фотодинамических повреждений мембран, приводящих в результате к гибели клеток [17]. После передачи энергии возбуждения молекулярному кислороду молекула ФС возвращается в стабильное состояние.

В дополнение к прямому повреждению мембран и других клеточных структур свободными радикалами происходит выработка цитокинов (IL-6, IL-2, ФНО-α, ГКСФ и др.). Они запускают процессы, ответственные за развитие цитотоксического эффекта. Иммунная система реагирует на ФДТ. Воспалительный процесс при ФДТ может послужить инициатором формирования эффективного иммунитета, в том числе и противовирусного [18].

Несмотря на известные факты о механизмах ФДТ, в настоящее время остается много вопросов, до конца не решенных. В понимании механизмов действия ФДТ важную роль играет ряд факторов: доза препарата фотосенсибилизатора, способ его введения, временной интервал между введением фотосенсибилизатора и лазерным облучением. Но несмотря на ряд открытых вопросов, ФДТ применяется рутинно в повседневной практике с высокой эффективностью в различных областях медицины [19].

Данная методика нашла широкое применение в лечении как онкологических, так и других заболеваний, для которых характерны гиперпролиферация тканей и/или неоваскуляризация, например, при хориоидальной неоваскуляризации, атеросклерозе аорты и крупных артерий, ревматоидном артрите, псориазе, доброкачественной гиперплазии предстательной железы, длительно не заживающих гнойных ранах и трофических язвах сосудистой этиологии, дисплазии эпителия шейки матки (CIN) и вульвы, остроконечных кондиломах и др. [14, 20–24]. Проводились работы по фотодинамической терапии опухолей и фотосенсибилизированному лазерному облучению крови у пациентов с диссеминированными опухолевыми процессами, оценке состояния иммунной системы на фоне лечения [15, 25–27].

М.Л. Гельфонд показал эффективность сенсибилизированной фотомодификации крови при распространенных злокачественных новообразованиях различной локализации (рак легких, рак желудка, рак толстой кишки). Был получен положительный клинический эффект (стойкая клиническая ремиссия) и полный регресс метастатических образований у пациентки с метастазами рака молочной железы в головной мозг, легкие, лимфатические узлы средостения [15]. Неоднократно была показана эффективность ФДТ и повышение процента случаев выздоровления.

Н.В. Кудинова представила механизм иммунной реакции в ответ на ФДТ опухолей. Показано, что ФДТ оказывает цитотоксическое действие на опухолевые клетки, вызывая их гибель путем некроза и апоптоза. Апоптозные и некрозные клетки экспрессируют белок теплового шока (HSP70). Опухолевый антиген захватывается незрелыми дендритными клетками фагоцитозом или в комплексе с HSP70, далее происходит созревание дендритных клеток. Зрелые дендритные клетки мигрируют в лимфатические узлы, где представляют антиген Т-лимфоцитам. Под действием цитокинов происходит дифференцировка цитотоксических Т-лимфоцитов, которые впоследствии уничтожают клетки опухоли. Под действием ФДТ происходит разрушение эндотелиальных клеток в ткани опухоли, что приводит к вазоконстрикции/дилатации, агрегации тромбоцитов, освобождению тромбоксана интерлейкинов (IL-1β, IL-6, IL-8, TNF-α) и инфильтрации опухоли нейтрофилами, моноцитами и другими клетками [25, 27, 28].

В настоящее время все более активно рассматривается возможность применения ФДТ не только в онкологии, но и в других областях медицины. Такие идеи появились после того, как в литературе были опубликованы сообщения о фотодинамической инактивации микроорганизмов [14]. Первой публикацией о возможности фотоинактивации возбудителей инфекционных заболеваний и одновременно первым достоверным сообщением о зарегистрированном фотодинамическом эффекте стало сообщение о влиянии солнечного света на микроорганизмы (простейшие) с использованием в качестве фотосенсибилизатора акридинового красителя для их фотодинамической инактивации и солнечного света в качестве источника энергии [29]. Данный факт послужил толчком к развитию антимикробной фотодинамической терапии. Z. Malik и соавт. в 1900 г. сообщили о бактерицидном действии ФДТ на грамотрицательные бактерии и дрожжевые грибы [30]. В экспериментах была показана эффективность метода антимикробной фотодинамической терапии, что в дальнейшем также было неоднократно подтверждено в клинических исследованиях в различных областях медицины [14, 31, 32].

Позднее эффективность ФДТ при вирусной инфекции экспериментально была показана многими учеными. Очередным шагом вперед было изучение метода ФДТ в терапии вирусной инфекции [33]. Предпосылкой к проведению научных работ в этом направлении стал факт фотодинамической инактивации вирусных частиц. Такая информация была опубликована в литературе еще в 1928 г. Но это предположение не получило научных обоснований по причине отсутствия на тот момент времени современного лабораторного оснащения для проведения экспериментальных работ.

В литературе упоминается о медленном развитии исследований по этой теме, так как часто публиковались данные о случаях побочных эффектов ФДТ, что также тормозило исследовательский процесс в этой области. Поэтому, несмотря на то что фотодинамический противовирусный эффект был показан в начале прошлого века, исследования по этому вопросу не предпринимались до 1970 г. [34].

Только после 70-х годов XX столетия появились реальные научные работы, так как пути решения данного вопроса стали возможными ввиду совершенствования как оптоволоконной техники и лазерных технологий, так и химического производства по разработке и создания новых фотосенсибилизаторов.

Помимо бактерицидного действия ФДТ изучалось действие на вирусы. Накоплен материал доклинических исследований: F. Kasermann и C. Kempf показали противовирусное действие на вирус лихорадки Денге, вирус японского энцефалита [35]; A.C. Moor и A.E. Wagenaars-van-Gompel – на вирус везикулярного стоматита [36]; H. Yin и соавт. сообщили об инактивации вируса иммунодефицита человека [37]. Убедительно доказан стерилизующий эффект ФДТ при обработке крови и ее компонентов, инфицированных ВИЧ и вирусом кошачьей лейкемии [38, 39].

Группа исследователей под руководством С.В. Фиалкиной продемонстрировали влияние лазерного облучения без использования ФС на репликацию клебсиеллезного бактериофага. Было выявлено, что облучение вирулентного фага приводило к 1000-кратному снижению количества вирионов в тест – культуре K. pneumoniae 296 [40].

С 2004 по 2006 г. в Институте лазерной физики РАН выполнялась работа, основной целью которой была разработка методик инактивации оболочечных вирусов при помощи нерастворимых в воде фотосенсибилизаторов на основе фуллеренов. Было показано, что соединения фуллеренов обладают мембранотропными эффектами в проявлении противовирусной активности и практически полностью подавляют репликацию оболочечных вирусов. Механизм противовирусного действия фуллеренов связан с их влиянием на оболочку вирусов. При исследовании действия этих соединений на оболочечные вирусы Dengue-2 (сем. Togaviridae, род Flavivirus) вируса лихорадки Денге, вируса японского энцефалита и двух безоболочечных вирусов: энтеровируса 71 и вируса коксаки В3 (сем. Picornaviridae, род Enterovirus), было обнаружено, что фуллерены эффективно ингибируют только оболочечных вирусы и не активны в отношении безоболочечных вирусов, что подтверждает вывод о связывании фуллеренов с липидной оболочкой вируса для его последующей инактивации [41].

Установлено, что фуллерены действуют на репродукцию вирусов, при этом не наблюдается ингибирования синтеза вирусных белков. При воздействии фуллеренов (на основе комплекса С60/ПВП) с помощью электронной микроскопии было выявлено много дефектных вирионов и повреждений в вирусных оболочках. Анализируя результаты, можно заключить, что главная мишень противовирусного действия – последняя стадия цикла репликации оболочечных вирусов [42].

В зарубежной литературе имеются данные о том, что фотосенсибилизатор на основе фуллеренов C60 в виде водорастворимого комплекса с поливинилпирролидоном (ПВП) в дозах от 250 до 1000 мкг/мл способен ингибировать репродукцию вирусов гриппа А/Виктория 35/72(Н3N2), не проявляя при этом цитотоксического и генотоксического эффектов. В высоких дозах эффективность комплекса на основе С60/ПВП была сравнима с действием ремантадина [43].

А.А. Мак и соавт. показали противовирусное фотодинамическое воздействие углеродного фотосенсибилизатора астралена на вирус гриппа A/PR/8/34 (H1N1). Отмечено изменение морфологии вирусных частиц, что проявлялось в появлении дефектов вирусной оболочки и разрушения поверхностных гликопротеидов. Дефектные вирионы были не способны к полноценной репликации [44].

J.N. Tao и соавт. проводили другие экспериментальные исследования по фотодинамической инактивации ВПГ на in vivo моделях герпесвирусной инфекции ВПГ-1 и ВПГ-2, полученных от морских свинок. В экспериментах при использовании фотосенсибилизатора 5-аминолевуленовой кислоты (5-АЛК) был получен противогерпетический эффект, сопоставимый с эффектом ацикловира [45].

З.Б. Квачевой и соавт. также проводились экспериментальные работы по фотодинамическому ингибированию герпесвирусной инфекции с использованием в качестве ФС порфиринов, индуцируемых 5-АЛК. Установлена повышенная способность клеток-мишеней накапливать индуцируемые 5-АЛК эндогенные порфирины, что обусловило избирательность их фотоповреждения. Получены вирусингибирующие эффекты ВПГ-1 [46]. Таким образом, было показано противогерпетическое действие порфиринов.

В настоящее время, учитывая актуальность проблемы роста заболеваемости вирусными инфекциями, в частности герпесвирусной инфекцией, ее доказанную связь с ПНБ, установлена возможность фотодинамической инактивации оболочечных вирусов [37, 47]. В литературе также имеются данные об экспериментальных и клинических испытаниях способности ФДТ инактивировать вирусы, такие как папилломавирус, вирус гепатита С и вирус иммунодефицита человека (ВИЧ) [20, 38, 48].

Факт о наличии противовирусного фотодинамического эффекта способствует углублению научных исследований в этом направлении и создает предпосылки для расширения клинического использования этой методики в различных отраслях медицины.

Изучение противогерпетического эффекта ФДТ представляет собой значительный интерес, в том числе и в качестве терапии герпесвирусной инфекции как важной проблеме для пациенток с ПНБ в анамнезе (учитывая высокий процент заболеваемости, как правило, пожизненное течение и отсутствие специфического лечения).

На основании анализа вышеперечисленных данных литературы и актуальности проблемы привычного невынашивания беременности, ассоциированной с герпесвирусной инфекцией, нами проводятся работы по фотодинамической терапии пациенток с герпесвирусной инфекцией и ПНБ в анамнезе. Изучение иммунологических реакций, развивающихся при проведении ФДТ, может активировать механизм противовирусной защиты организма.

Таким образом, обобщая приведенные литературные данные, необходимо дальнейшее изучение действия ФДТ на механизмы врожденного и адаптивного иммунитета. Возможно, решение этого вопроса будет достигнуто в ближайшее время.

References

1. Gadzhieva F.G. Citokiny kak patogeneticheskie markery vospalitel'nogo processa pri nevynashivanii beremennosti infekcionnogo geneza. Problemy reprodukcii. 2011; 17(1): 110–3.

2. Makarov O.V., Ozolinja L.A., Sumedi T.N. Izmenenie pokazatelej immuniteta u pacientok s nevynashivaniem beremennosti infekcionnogo geneza v I trimestre. Rossijskij vestnik akushera-ginekologa. 2008; 6: 28–32.

3. Sidel'nikova V.M. Infekcija kak faktor riska nevynashivanija beremennosti. Ginekologija. 2008; 10(5): 2–7.

4. Sosnova E.A. Predgravidarnaja podgotovka pacientok s virusnymi infekcijami. Voprosy ginekologii, akusherstva i perinatologii. 2011; 10 (5): 2–7.

5. Makarov O.V., Bahareva I.V., Gankovskaja L.V., Romanovskaja V.V. Molekuljarnye mehanizmy infekcionnogo nevynashivanija beremennosti. Rossijskij medicinskij zhurnal. 2009; 2: 24–8.

6. Makacarija A.D., Dolgushina N.V. Virusnye infekcii, trombofilija i sindrom poteri ploda. AG-info. 2008; 2: 7–12.

7. Makarov O.V., Koval'chuk L.V., Gankovskaja L.V., Bahareva I.V., Gankovskaja O.A. Nevynashivanie beremennosti, infekcija, vrozhdennyj immunitet. M.: GJeOTAR-Media; 2007. 175 s.

8. Sidel'nikova V.M. Podgotovka i vedenie beremennosti u zhenshhin s privychnym nevynashivaniem. Metodicheskie posobija i klinicheskie protokoly. M.: MEDpress-inform; 2011. 219 s.

9. Anzivino E., Fioriti D., Mischitelli M., Bellizzi A., Barucca V., Chiarini F., Pietropaolo V. Herpes simplex virus infection in pregnancy and in neonate: status of art of epidemiology, diagnosis, therapy and prevention. Virol. J. 2009; 6: 40.

10. Chan T., Barra N.G., Lee A.J., Ashkar A.A. Innate and adaptive immunity against herpes simplex virus type 2 in the genital mucosa. J. Reprod. Immunol. 2011; 88(2): 210–8.

11. Nigro G., Mazzocco M., Mattia E., Di Renzo G.C., Carta G., Anceschi M.M. Role of the infections in recurrent spontaneous abortion. J. Matern. Fetal Neonatal Med. 2011; 24(8): 983–9.

12. Tao L., Suhua C., Juanjuan C., Zongzhi Y., Juan X., Dandan Z. In vitro study on human cytomegalovirus affecting early pregnancy villous EVT’s invasion function. Virol. J. 2011; 8: 114.

13. Podzolkova N.M., Osadchev V.B., Zhislina I.B. Primenenie preparata Panavir u zhenshhin s privychnym nevynashivaniem beremennosti, associirovannym s citomegalovirusnoj infekciej: Posobie dlja vrachej. M.: Ministerstvo zdravoohranenija i social'nogo razvitija Rossijskoj Federacii; NII fiziko-himicheskoj mediciny; 2009. 26 s.

14. Stranadko E.F., Kuleshov I.Ju., Karahanov G.I. Fotodinamicheskoe vozdejstvie na patogeneticheskie mikroorganizmy (Sovremennoe sostojanie problemy antimikrobnoj fotodinamicheskoj terapii). Lazernaja medicina. 2010; 14(2): 52–6.

15. Gel'fond M.L., Barchuk A.S. Predvaritel'nye klinicheskie rezul'taty himiosensibilizirovannoj fotomodifikacii krovi s preparatom fotoditazin pri rasprostranennyh zlokachestvennyh novoobrazovanijah razlichnoj lokalizacii. Rossijskij bioterapevticheskij vestnik. 2005; 4 (1): 33–4.

16. Uzdenskij A.B. Kletochno-molekuljarnye mehanizmy fotodinamicheskoj terapii. SPb.: Nauka; 2010. 321 s.

17. Vladimirov Ju.A., Potapenko A.Ja. Fiziko-himicheskie osnovy fotobiologicheskih processov. M.: Drofa; 2006. 286 s.

18. Park E.K., Bae S.M., Kwak S.Y., Lee S.J., Kim Y.W., Han C.H. et al. Photodynamic therapy with recombinant adenovirus AdmIL-12 enhances anti-tumour therapy efficacy in human papillomavirus 16 (E6/E7) infected tumour model. Immunology. 2008; 124(4): 461–8.

19. Stranadko E.F. Osnovnye jetapy razvitija i sovremennoe sostojanie fotodinamicheskoj terapii v Rossii. Lazernaja medicina. 2012; 16(2): 4–14.

20. Apolihina I.A., Denisova E.D. Papillomavirusnaja infekcija genitalij: aktual'naja problema sovremennoj ginekologii i puti ee reshenija. Voprosy ginekologii, akusherstva i perinatologii. 2007; 6(6): 70–5.

21. Belyj Ju.A., Tereshhenko A.V. Lechenie horioidal'noj neovaskuljarizacii metodom fotodinamicheskoj terapii. Lazernaja medicina. 2011; 15(2): 60.

22. Vasil'chenko S.Ju., Loshhenov V.B., Makarov V.I., Efremova Ju.E., Tararak Je.M., Kuz'min S.G., Vorozhcov G.N. Opticheskaja diagnostika i fotodinamicheskaja terapija ateroskleroticheskih bljashek. Lazernaja medicina. 2011; 15(2): 61.

23. Makarov V.I., Vasil'chenko S.Ju., Kuz'min S.G., Vorozhcov G.N. Razrabotka ballonnyh volokonno-opticheskih kateterov dlja vnutrisosudistoj fluorescentnoj diagnostiki i fotodinamicheskoj terapii. Lazernaja medicina. 2011; 15(2): 68.

24. Sorokatyj A.E., Jagudaev D.M., Markova M.V. Fotodinamicheskaja terapija v urologii. Lazernaja medicina. 2006; 10(3): 58–61.

25. Kudinova N.V., Berezov T.T. Fotodinamicheskaja terapija opuholej: immunologicheskij aspekt lechenija. Rossijskij bioterapevticheskij zhurnal. 2010; 9(1): 69–76.

26. Juarranz A., Jaen P., Sanz-Rodriguez F., Cuevas J., Gonzalez S. Photodynamic therapy of cancer. Basic principles and applications. Clin. Transl. Oncol. 2008; 10(3): 148–54.

27. Song S., Zhou F., Chen W.R., Xing D. PDT-induced HSP70 externalization up-regulates NO production via TLR2 signal pathway in macrophages. FEBS Lett. 2013; 587(2): 128–35.

28. Gollnick S.O. Photodynamic therapy and antitumor immunity. J. Natl. Compr. Cancer Netw. 2012; 10(Suppl. 2): S40–3.

29. Raab O. Über die Wirkung fluorescierender Stoffe auf Infusorien. Z. Biol. 1900; 39: 524–46.

30. Malik Z., Hanania J., Nitzan Y. Bactericidal effect of photoactivated porphyrins – an alternative approach to antimicrobial drugs. J. Photochem. Photobiol. B. 1990; 5(3-4): 281–93.

31. Kucherov A.G., Lapchenko A.S., Lapchenko A.A. Antimikrobnaja i protivospalitel'naja fotodinamicheskaja terapija v neotolozhnoj otolaringologii. Materialy nauchno-prakticheskoj konferencii s mezhdunarodnym uchastiem, posvjashhennoj 25-letiju FGU «GNC lazernoj mediciny FMBA Rossii». Moskva, 8-9 ijunja 2011g. Lazernaja medicina. 2011, 15(2): 113.

32. Pal'chun V.T., Lapchenko A.S., Lapchenko A.A., Gurov A.V., Kucherov A.G. Sovremennyj vzgljad na antimikrobnuju fotodinamicheskuju terapiju. Vestnik otolaringologii. 2009; 3: 4–6.

33. Marotti J., Aranha A.C., Eduardo Cde P., Ribeiro M.S. Photodynamic therapy can be effective as a treatment for herpes simplex labialis. Photomed. Laser Surg. 2009; 27(2): 357–63.

34. Wainwright M. Photoinactivation of viruses. Photochem. Photobiol. Sci. 2004; 3(5): 406–11.

35. Käsermann F., Kempf C. Buckministerfullerene and photodynamic inactivation of viruses. Rev. Med. Virol. 1998; 8(3): 143–151.

36. Moor A.C., Wagenaars-van-Gompel A.E., Brand A., Dubbelman. M.A., Van Steveninck J. Primary targets for fotoinactivation of vesicular stomatitis virus by AIPcS4 or Pc4 and red light. Photochem. Photobiol. 1997; 65(3): 465–70.

37. Yin H., Li Y., Zheng Y., Ye X., Zheng L., Li C., Xue Z. Photoinactivation of cell-free human immunodeficiency virus by hematoporphyrin monomethyl ether. Lasers Med. Sci. 2012; 27(5): 943–50.

38. Ben-Hur E., Hoeben R.C., Ormondt H., Dubbelman T.M., Van Steveninck J. Photodynamic inactivation of retroviruses by phthalocyanines: the effect of sulfonaction, metal ligand and fluorid. J. Photochem. Photobiol. B. 1992; 13(2): 145–52.

39. North J., Coombs R., Levy J. Photodynamic inactivation of free and cell-associated HIV-1 using the photosensitizer, benzoporphyrin derivative. J. Acquir. Immune Defic. Syndr. 1994; 7(9): 891–8.

40. Fialkina S.V., Bondarenko V.M., Alekseev Ju.V., Armichev A.V. Podavljajushhee dejstvie lazernogo obluchenija dlinoj volny 1270 nm na replikaciju virionov baktriofaga. Materialy nauchno-prakticheskoj konferencii s mezhdunarodnym uchastiem, posvjashhennoj 25-letiju FGU «GNC lazernoj mediciny FMBA Rossii». Moskva, 8-9 ijunja 2011g. Lazernaja medicina. 2011; 15(2): 113.

41. Shirinkin S.V., Volkova T.O., Nemova N.N., Pokrovskij M.V., red. Medicinskie nanotehnologii. Perspektivy ispol'zovanija fullerenov v terapii boleznej organov dyhanija. Monografija. Petrozavodsk: Karel'skij nauchnyj centr RAN; 2009. 184 s.

42. Vengerovich N.G., Tjunin M.A., Antonenkova E.V., Kon'shakov Ju.O., Bolehan A.V., Zajceva O.B. Biologicheskaja aktivnost' nanobiokompozitov fullerena S60. Immunologija. 2011; 12(1): 161–77.

43. Cataldo F., Da Ros T., eds. Medicinal chemistry and pharmacological potential of fullerenes and carbon nanotubes. New York: Springer-Verlag; 2008. vol.1.

44. Belousova I.M., Danilov O.B. Tverdofaznye fotosensibilizatory na osnove fullerena S60 dlja fotodinamicheskoj inaktivacii virusov v biologicheskih zhidkostjah. Opticheskij zhurnal. 2009; 76(4): 97–107.

45. Tao J.N., Duan S.M., Li J. Experimental studies on treatment of HSV infections with photodynamic therapy using 5-aminolevulinic acid. Zhonghua Shi Yan He Lin Chuang Bing Du Xue Za Zhi. 2007; 21(1): 79–82.

46. Kvacheva Z.B., Lobanok E.S., Votjakov V.I., Shukanova N.A., Vorobej A.V., Nikolaeva S.N., Titov L.P. Fotodinamicheskoe ingibirovanie infekcii, vyzvannoj virusom prostogo gerpesa tipa 1 v kul'ture kletok, pri ispol'zovanii porfirinov, induciruemyh 5-aminolevulinovoj kislotoj. Voprosy virusologii. 2005; 50(4): 44–7.

47. Costa L., Faustino M.A., Neves M.G., Cunha A., Almeida A. Photodynamic inactivation of mammalian viruses and bacteriophages. Viruses. 2012; 4(7): 1034–74.

48. Bolhassani A., Mohit E., Rafati S. Different specter of therapeutic vaccine development against HPV infections. Hum. Vaccine. 2009; 5(10): 671–89.

About the Authors

Makarov O.V., the Head of the department, Dcs, Professor of the Department of Obstetrics and Gynaecology №1 of the Medical Faculty
The Russian National Research Medical University, named by N.I. Pyrogov, Moscow
Adress: Russia, 117152, Moscow, Zagorodnoe highway, 18А
Tel: (495) 952-9661

Khashukoeva A.Z., DSc, Professor of the Department of Obstetrics and Gynaecology №1 of the Medical Faculty
The Russian National Research Medical University, named by N.I. Pyrogov, Moscow
Adress: Russia, 117152, Moscow, Zagorodnoe highway, 18А
Tel: (495) 952-9661
E-mail: azk05@mail.ru

Svitich O.A., DSc, the Head of the Laboratory of Molecular Immunology
I.I.Mechnikov Scientific Research Institute of Vaccines and Serums Russian Academy of Medical Sciences, Russia, Moscow
Adress: Russia, 105064, Moscow, Maly Kazenny per., 5A
Tel: (495) 674-5501
Е-mail: svitichoa@yandex.ru

Khlinova S.A., candidate of science, associate professor of the Department of Obstetrics and Gynaecology №1 of the Medical Faculty
The Russian National Research Medical University, named by N.I. Pyrogov, Moscow
Adress: Russia, 117152, Moscow, Zagorodnoe highway, 18А
Tel: (495) 952-9661
E-mail: doc-khlinova@mail.ru

Markova E.A., post-graduate of of the Department of Obstetrics and Gynaecology №1 of the Medical Faculty
The Russian National Research Medical University, named by N.I. Pyrogov, Moscow
Adress: Russia, 117152, Moscow, Zagorodnoe highway, 18А
Tel: (495) 952-9661
E-mail: markova.eleonora@mail.ru

Similar Articles

By continuing to use our site, you consent to the processing of cookies that ensure the proper functioning of the site.