Expression of apoptosis-regulatory genes in different endometrial hyperplasia types and endometrioid carcinoma

Chernukha G.E., Dumanovskaya M.R., Burmenskaya O.V., Shubina E.S., Kogan E.A., Trofimov D.Yu.

Academician V. I. Kulakov Research Center of Obstetrics, Gynecology, and Perinatology, Ministry of Health and Social Development of Russia, Moscow,Russia
Objective: to determine the clinical value of expression of mRNA genes involved in the processes of apoptosis and the potent tumor growth suppressor gene PTNE in different endometrial hyperplasia types and endometrioid carcinoma. Subjects and methods. Clinical and laboratory examinations and endometrial tissue sampling were made in 133 women. A study group included 64 patients with endometrial hyperplasia (31, 18, and 15 with simple, complex, and atypical hyperplasia, respectively); a comparison group consisted of 22 patients with endometrioid carcinoma; a control group comprised 47 women with morphologically unaltered endometrium in the stage of proliferation (n=26) or secretion (n=21). RT-PCR was used to study the mRNA expression of apoptotic genes: the inhibitors – BCL2, BAG1, BIRC5 and the inductors – BAX, NDRG1. PTEN gene expression was determined by two independent methods (RT-PCR and immunohistochemical assay). Results. RT-PCR failed to reveal significant differences in the expression of apoptosis-regulatory genes between different types of endometrial hyperplasia. There was a significant reduction in the mRNA expression of the NDRG1 and PTEN genes and in the NDRG1/BIRC5 index in the tissue of endometrioid carcinoma versus the hyperplastic and morphologically altered endometrium (p<0.05). Immunohistochemical evidence supported the obtained pattern; PTEN expression loss was established in 45.4% of the endometrial tissue samples in endometrioid carcinoma. Conclusion. The findings suggest that programmed cell death seems to be responsible for the development of endometrioid carcinoma. The decrease in the mRNA expression of the NDRG1 and PTEN genes and in the NDRG1/BIRC5 index may be supposedly considered as molecular genetic predictors of a risk for endometrial cancer transformation.

Keywords

endometrial hyperplasia
apoptosis
RT-PCR
immunohistochemistry
NDRG1
PTEN

Работа частично поддержана Государственным контрактом Министерства образования и науки РФ №16.512.11.2093 от 22.02.2011.

Высокая распространенность и рецидивирующее течение гиперплазии эндометрия (ГЭ), сопряженность с маточными кровотечениями и риском развития рака эндометрия свидетельствуют о необходимости развития данного направления. Успехи молекулярной биологии и медицинской генетики, достигнутые в последние годы, существенно расширили спектр методических возможностей для проведения научных исследований. Один из ключевых вопросов гинекологии и онко гинекологии – это поиск молекулярно-генетических предикторов формирования ГЭ и эндометриоидной карциномы (ЭК). Его решение позволило бы определить риск возникновения этих заболеваний и направленность последующего их развития. Это во многом способствовало бы объективизации тактики ведения больных.

Многофакторность генеза ГЭ значительно затрудняет разработку методов профилактики и лечения. Основные патофизиологические механизмы возникновения ГЭ сводятся к следующим: чрезмерное воздействие эстрогенов при недостатке прогестерона, нарушение экспрессии рецепторов половых стероидных гормонов, повышение ангиогенеза, дискоординация между пролиферацией и апоптозом и многие другие. Ряд авторов предполагают, что развитию ГЭ способствует чрезмерная пролиферации эндометрия [1, 2]. Это подтверждается увеличением экспрессии PCNA (proliferating cell nuclear antigen) – маркера, отражающего процессы репарации ДНК в пролиферирующих клетках. [3, 4]. Результаты целого ряда других исследований опровергают эту точку зрения, указывают на снижение пролиферативной активности при простой ГЭ (ПГЭ) по экспрессии

Ki-67 [4–6]. Таким образом, вопрос о роли пролиферации в генезе ГЭ остается до настоящего времени дискуссионным. Патогенетические механизмы возникновения ГЭ такжк принято рассматривать с позиций потери клетками способности вступать в апоптоз в ответ на проапоптотические стимулы. Известно, что это приводит к снижению запрограмированной клеточной гибели и накоплению трансформированных клеток. Если ранее апоптоз оценивался, в основном, по активности Ca2+-Mg2+- зависимой эндонуклеазы (фермента, участвующего в фрагментации ДНК), то в последние годы все большее внимание уделяется экспрессии проапоптотических и антиапоптотических белков, фрагментации ДНК методом TUNEL-теста. Наиболее изученными проапоптотическими факторами считаются – BAX, Bad, Bak, антиапоптотическими – BCL2, BCL-XL, BAG1 [7–9]. С точки зрения диагностики информативным считается соотношение BCL2 к BAX, так называемый апоптотический индекc [6]. Ряд авторов указывают на снижение этого индекса при разных типах ГЭ и, особенно при ЭК, по сравнению с морфологически неизмененным эндометрием [10, 11]. Другие исследователи выявили противоположную закономерность [12, 13]. Представляется, что разноречивость мнений связана с несовершенством классификации и трудностями диагностики разных типов ГЭ, а также различием методических подходов и воззрений.

В последние годы появилась реальная возмож ность определять экспрессию ряда новых генов – регуляторов клеточного роста. К ним относят ген, ингибирующий функцию протоонкогена N-myc (NDRG1 – N-myc downstream regulated gene). Считается, что белок этого гена необходим для активации ряда каспаз при р53 опосредованном апоптозе, этим объясняют его проапоптотические свойства [14]. Предположительно, в регуляции клеточного развития принимает участие ген сурвивин (BIRC5 – baculoviral IAP repeat-containing protein 5), ему приписывают антиапоптотический эффект [15]. Так ли это, окончательно не ясно, особенно при ГЭ. Приходится ориентироваться на результаты малочисленных и разноплановых исследований [16]. Пока не удалось однозначно оценить вклад этих факторов в развитие гипер- и неопластических процессов эндометрия. Хотя этот вопрос представляется важным и интересным. Проблема развития гипер- и неопластических процессов эндометрия крайне сложна, к числу регуляторов пролиферации и апоптоза также относят ген-супрессор опухолевого роста PTEN (phosphatase and tensin homologue deleted from chromosome 10). Большинство работ посвящено изучению его экспрессии при раке эндометрия [17], в то же время вопрос о его прогностической роли при ГЭ остается недостаточно изученным, хотя представляется весьма перспективным.

Таким образом, несмотря на интенсивный поиск молекулярно-генетических маркеров ГЭ, пока невозможно выбрать информативные прогностические факторы формирования и развития заболевания.

Измерение уровней экспрессии мРНК генов BCL2, BAX, BAG1, BIRC5, NDRG1, PTEN и четырех референсных генов B2M, TBP, GUSB, HPRT1 проводили методом количественной полимеразной цепной реакции в режиме реального времени с предварительной стадией обратной транскрипции (ОТ-ПЦР), согласно инструкции (ООО «НПО ДНК-Технология», Россия). Взятие материала осуществляли аспирационной кюреткой Пайпель де Корнье в пробирки со средой для стабилизации РНК. Для количественной оценки уровня экспрессии мРНК генов использовали метод сравнения индикаторных циклов (∆∆Сq) c нормировкой по референсным генам и медиане значений уровня экспрессии гена в контрольной группе стадии пролиферации, которое было принято за 1 единицу. В качестве меры центральной тенденции всех количественных показателей использовали медиану (Me), в качестве интервальной оценки – нижний (0,25) и верхний (0,75) квартили.

Иммуногистохимическое (ИГХ) исследование проводили на образцах тканей от 89 пациенток, разделенных на следующие группы: 1-я (контрольная) группа – эндометрий поздней фазы пролиферации (n=11), 2-я группа – ПГЭ (n=23), 3-я группа – КГЭ (n=18), 4-я группа – АГЭ (n=15), 5-я группа – ЭК (n=22).

ИГХ выявление антигенов в парафиновых срезах иммунопероксидазным методом двойных антител со стрептовидин-биотиновым комплексом (DAKO) проводили по общепринятой методике. В качестве первичных антител были использованы моноклональные антитела к антигену PTEN (Dako). В качестве вторичных антител применяли биотинилированные антитела к иммуноглобулинам мыши и кролика (Dako LSAB+KIT, PEROXIDASE). Рабочая концентрация составила 1:100 и 1:200. Производилась постановка позитивных и негативных контрольных реакций.

Оценка информативности полученных результа- тов ИГХ исследования и ОТ-ПЦР проводилась непараметрическим методом с помощью U-критерия Манна-Уитни. Коэффициент ранговой корреляции определяли по методу Спирмена.

Результаты исследования

Результаты экспрессии мРНК генов апоптоза при различных типах ГЭ, ЭК и в морфологически неизмененном эндометрии отражены в табл. 1. Как видно, экспрессия мРНК генов BCL2 и BAX при различных типах ГЭ и ЭК существенно не различалась, однако была заметно ниже по сравнению со стадиями пролиферации (р<0,05) и секреции (p<0,005). Экспрессия ингибитора апоптоза BAG1 не различалась между ПГЭ, КГЭ и стадией пролиферации, однако была отмечена тенденция к повышению при ЭК. Достоверное увеличение экспрессии выявлено при АГЭ и в стадию секреции по сравнению со стадией пролиферацией (р<0,05). Апоптотический индекс BCL2/BAX не показал статистически значимых различий между группами (рис. 1а).

Уровень экспрессии мРНК соотношений BCL2/BAX (a) и NDRG1/BIRC5 (б) в исследуемых группах

Цель исследования: определение клинической значимости экспрессии мРНК генов, участвующих в процессах апоптоза, и гена-супрессора опухолевого роста PTEN при разных типах ГЭ и ЭК.

Материали методы исследования

Проведено клинико-лабораторное обследование 133 женщин. Из них 64 с ГЭ (средний возраст 42,1±6,8 года, средний ИМТ 28,1±6,8 кг/м2) составили основную группу; 56,2% из них находились в реп родуктивном возрасте, остальные – в пременопаузе. Основная группа была подразделена на подгруппы в соответствии с типом ГЭ (по классификации ВОЗ) [18]. В 1-ю подгруппу была включена 31 пациентка с ПГЭ, во 2-ю – 18 с комплексной ГЭ (КГЭ), в 3-ю – 15 с атипической ГЭ (АГЭ) (во всех случаях комплексной). В качестве группы сравнения были включены женщины в пери- и постменопаузе (средний возраст 60,2±4,9 года, ИМТ 32,4±3,6 кг/м2), у которых взяли 22 образца ткани ЭК.. Контролем послужили образцы морфологически неизмененного эндометрия фазы пролиферации (n=26) и секреции (n=21), полученные от здоровых женщин репродуктивного возраста без воспалительных заболеваний органов малого таза и внутриматочной патологии. Исследование одобрено этическим комитетом ФГБУ НЦ АГиП им. академика В.И. Кулакова Минздрава России.

Операционно-биопсийный материал подвергали стандартной проводке на гистопроцессоре и заливке в парафиновые блоки. Срезы толщиной 5 мкм окрашивали гематоксилином и эозином.

Определение экспрессии мРНК генов апоптоза методом ОТ-ПЦР было проведено на 122 образцах ткани эндометрия, из них 31 – ПГЭ, 15 – КГЭ, 12 – АГЭ, 17 – ЭК, 26 – эндометрий стадии пролиферации и 21 – секреции.

Показалось важным провести анализ экспрессии мРНК гена BIRC5, обладающего антиапоптотическими свойствами, и NDRG1 – проапоптотическими. Обнаружено 3–7-кратное снижение BIRC5 в группах с разными типами ГЭ и ЭК по сравнению с пролиферативным эндометрием (р<0,01), достоверных различий между типами ГЭ и ЭК выявлено не было (табл. 1). При сравнении с эндометрием стадии секреции выявлено достоверное повышение данного маркера в группах АГЭ (р=0,014) и ЭК (р=0,002) в 2,8 и 2,1 раза соответственно.

Таблица 1. Уровень экспрессии мРНК генов апоптоза в морфологически неизмененном эндометрии, при различных типах ГЭ и ЭК (данные представлены в виде Ме (Q1-Q3).

Данные, представленные в табл. 1, свидетельствуют об информативности гена NDRG1. В группах ПГЭ, КГЭ и эндометрия стадии пролиферации его экспрессия была сравнима. При АГЭ оказалась выше, чем при ПГЭ в 3,7 раза (р=0,038) по сравнению с КГЭ – в 2,4 раза (р=0,22), с эндометрием стадии пролиферации — в 4 раза (р=0,017). В образцах неопластического эндометрия наблюдалась обратная ситуация – экспрессия NDRG1 была снижена в 7,7–28 раз (р<0,05) по отношению к разным типам ГЭ (ПГЭ, КГЭ и АГЭ соответственно) и в 7,2 раза (р=0,0022) по отношению к пролиферативному эндометрию. По сравнению с эндометрием стадии секреции при разных типах ГЭ экспрессия NDRG1 была ниже в 5,5–22 раза (р<0,05), а при ЭК более чем в 150 раз (р=2,3×10-7).

Поскольку апоптотический индекс BCL2/BAX оказался малоинформативным, было решено рассмотреть соотношение NDRG1 (как активатора апоптоза) к BIRC5 (как ингибитора; рис. 1б). Установлено повышение индекса при ПГЭ и КГЭ в 3,8 раза, при АГЭ – в 12,8 раза (р=0,014) по сравнению с пролиферативным эндометрием. При ЭК отмечалась обратная закономерность: снижение индекса NDRG1/BIRC5 в 2 раза (р=0,082) по сравнению с пролиферативным эндометрием. По сравнению с секреторным эндометрием индекс был снижен в 12–44 раза при различных типах ГЭ и в 350 раз – при ЭК (р=1,8×10-7).

Изучение экспрессии гена-супрессора опухолевого роста PTEN проводилось двумя независимыми методами ОТ-ПЦР и ИГХ. Полученные данные указывают на схожую экспрессию мРНК PTEN в образцах неизмененного эндометрия и при различных типах ГЭ. Достоверное снижение было выявлено лишь при ЭК по отношению к ПГЭ, КГЭ и эндометрию стадии пролиферации (р=0,005).

По результатам ИГХ исследования, в эпителии желез эндометрия поздней стадии пролиферации выявлена 100% экспрессия PTEN, в строме содержание PTEN-позитивных клеток составило 65±3,3%. В эпителии желез при ПГЭ и КГЭ количество PTEN-позитивных эпителиальных и стромальных клеток составило 96±4,8% и 97,88±4,9% соответс- твенно, что практически не отличалось от нормального эндометрия (рис. 2, см. на вклейке). При АГЭ установлено уменьшение PTEN-позитивных клеток (79,43±4%) (р<0,05) по сравнению с эндометрием стадии пролиферации. При ИГХ исследовании выявлено, что ЭК по признаку наличия экспрессии PTEN условно можно разделить на два иммунофенотипа: PTEN-негативные ЭК с полной или частичной инактивацией гена (1% PTEN-позитивных клеток в эпителии желез и 2% в клетках стромы) и PTEN-позитивные с сохранением экспрессии в 86,83±4,3% клетках эпителия и 76,25±3,8% стромы. Морфологически оба фенотипа высокодифферен- цированной ЭК не различались.

Обсуждение

Этиология ГЭ остается до конца непонятной, патогенетические механизмы четко не определены, клиническое течение неоднозначное – от спонтанной регрессии до ЭК. В последние десятилетия идет интенсивный поиск молекулярно- генетических предикторов развития, персистенции и прогрессирования ГЭ. Понятно, что единственного предиктора развития как ГЭ, так и ЭК быть не может, вероятно, придется ориентироваться на многие информативные показатели, как это делается в других областях науки, изучающих биологические системы. Проведенное исследование было направлено на поиск дополнительной диагностической и прогностической информации на основе изучения мРНК известных и малоизученных генов – регуляторов апоптоза. Обычно приходится ориентироваться на результаты метода ИГХ, позволяющего определить экспрессию генов в строме и железах. К сожалению, метод трудоемкий, дорогостоящий и не везде применим. Поэтому было проведено пилотное исследование экспрессии генов, ответственных за регуляцию апоптоза, более экономичным методом ОТ-ПЦР, для оценки его информативности и возможности применения в клинической практике.

Получены данные о снижении экспрессии BCL2 и BAX при различных типах ГЭ и ЭК по сравнению с эндометрием стадии пролиферации. Это не соответствует результатам многих исследований, в которых указывается на повышение уровня ингибитора апоптоза BCL2 и/или снижение активатора BAX [13, 19, 20, 21]. Проанализирована значимость апоптотического индекса BCL2/BAX, он оказался малоинформативным. Хотя этому скромному показателю зачастую отводится значительная роль [13, 17]. В литературе есть работы, авторы которых приводят результаты, близкие с полученными нами [12, 22], которые не позволяют четко определить роль апоптоза в генезе ГЭ и ЭК по указанным выше факторам.

Помимо общеизвестных маркеров апоптоза, методом ОТ-ПЦР диагностировано снижение экспрессии мРНК BIRC5 при различных типах ГЭ и ЭК по сравнению с эндометрием стадии пролиферации. Это может косвенно свидетельствовать об активации процессов апоптоза, что согласуется с понятиями онкогенеза и опухолевой прогрессии [23]. Установлен циклический характер экспрессии BIRC5 – повышение в стадию пролиферации и снижение в стадию секреции. Обратная зависимость была определена для белка NDRG1 – низкий уровень в фазу пролиферации и увеличение в фазу секреции. Полученные закономерности вполне согласуются с данными литературы [15, 24]. Замечена тенденция к возрастанию экспрессии NDRG1 при ПГЭ и КГЭ, достоверное повышение – при АГЭ (p<0,05). В образцах ЭК установлено снижение экспрессии этого белка по сравнению со всеми исследуемыми группами. Длительное снижение NDRG1 может способствовать снижению апоптоза и усилению пролиферации клеток. Это приводит к накоплению соматических мутаций и прогрессии роста опухоли. S. Li и соавт. выявили повышение экспрессии NDRG1 при ЭК. Однако авторы оценивали ишемизированную поврежденную ткань, которая дает неспецифическое окрашивание при ИГХ исследованиях [25]. Представляется, что для более полной интерпретации полученных данных и точных выводов относительно значимости NDRG1 в генезе ГЭ, необходимо проведение исследований методом ИГХ.

По нашему мнению, более информативным по сравнению с индексом BCL2/BAX является индекс NDRG1/BIRC5, где NDRG1 рассматривается как активатор р53-опосредованного пути апоптоза клеток, а BIRC5 как ингибитор апоптоза и стимулятор пролиферации. Для эндометрия стадии пролиферации индекс NDRG1/BIRC5 оказался невысоким, в секреторную фазу возрос в 160 раз (р=1,8×10-10). Это отражает готовность эндометрия к клеточной гибели через терминальную дифференцировку клеток. Повышение индекса NDRG1/BIRC5, отмеченное при различных типах ГЭ, по видимому, отражает возможности компенсаторно-приспособительных реакцией по уничтожению клеток, содержащих соматические мутации. Его снижение при ЭК, вероятно, можно рассматривать как недостаточность компенсаторных возможностей и как неблагоприятный фактор прогноза заболевания.

Ген-супрессор опухолевого роста PTEN регулирует рост эпителия, подавляет пролиферацию клеток и способствует вступлению клетки в апоптоз. [26]. Потеря функции PTEN делает клетки менее чувствительными к апоптогенным стимулам, может вести к бесконтрольному клеточному росту и возникновению опухоли [27]. Это происходит посредством ингибирования онкогена PKB/Akt, подавляющего митохондриальный путь индукции апоптоза. По результатам проведенного исследования можно сделать предположение, что степень угнетения активности гена PTEN определяет риск развития предрака и рака эндометрия, что было отмечено нами ранее [28]. Оценка экспрессии PTEN проводилась двумя независимыми методами (ОТ-ПЦР и ИГХ). Предположительно, этим обусловлена некоторая разница в полученных результатах. Потеря экспрессии PTEN носит локальный характер, возможно, в связи с этим методом ОТ-ПЦР при АГЭ не выявлено снижение его экспрессии, тогда как при ЭК процесс становится более диффузным, выявляется достоверное снижение мРНК PTEN.

Результаты настоящего исследования в совокупности с данными других авторов позволяют предположить, что гипер- и неопластические состояния эндометрия в значительной степени определяются изменениями механизмов апоптоза и снижением экспрессии гена-супрессора опухолевого роста PTEN. Понятно, что это не единственные механизмы формирования ГЭ и рака эндометрия. Однако в соответствии с полученными данными, в качестве факторов риска развития рака эндомет- рия можно рассматривать снижение экспрессии PTEN, NDRG1, индекса NDRG1/BIRC5.

Морфологическая оценка является основным методом верификации диагноза ГЭ и ЭК. Для принятия решения о виде терапии необходим поиск таргентных генов, ассоциированных с малигнизацией гиперпластически измененного процессов эндометрия. Можно полагать, что в будущем эти два метода (ОТ-ПЦР и ИГХ) позволят расширить представление о генезе ГЭ и ЭК, а также разработать новые подходы к лечению и прогнозированию развития процесса.

Выводы

Снижение экспрессии мРНК NDRG1 при ЭК может способствовать подавлению процессов апоптоза, активации пролиферации, накоплению соматических мутаций, развитию и прогрессии опухоли.

Повышение индекса NDRG1/BIRC5 при ПГЭ, КГЭ и особенно при АГЭ, вероятно, отражает возможности некоторых компенсаторно-приспособительных реакцией по уничтожению клеток, содержащих соматические мутации, его понижение при ЭК, вероятно, можно оценивать как недостаточность компенсаторных механизмов.

Снижение экспрессии PTEN, выявленное методом ОТ-ПЦР и ИГХ, можно рассматривать, как фактор риска формирования предраковых состояний эндометрия и ЭК.

Метод ОТ-ПЦР, вероятно, может быть использован в качестве скрининга для выявления ГЭ и дифференциального диагноза с ЭК, наиболее информативно определение мРНК NDRG1, PTEN и соотношение NDRG1/BIRC5.

References

1. Song JY, Kim JW, Lee JK, Lee NW, Yeom BW, Kim SH et al. BAG-1 expression in normal endometrium, endometrial hyperplasia and endometrial cancer. Acta Obstet Gynecol Scand. 2008; 87 (8):862-7.
2. Ma X, Zhao Y, Li Y, Lu H, He Y. Relevance of Bcl-x expression in different types of endometrial tissues. J Exp Clin Cancer Res. 2010 Feb 23;29:14.
3. Mora L, Duz J, Cantor A, Nicosia S. Differential diagnosis of hyperplasia and carcinoma by computerized Image Cytometry of cell proliferation, apoptosis and Bcl-2. Ann Clinical Lab Sci 2000; 29 (4): 308-1510.
4. Risberg B, Karlsson K, Abeler V, Lagrelius A, Davidson B, Karlsson MG. Dissociated Expression of Bcl-2 and Ki-67 in endometrial lesions: Diagnostic and histogenetic implications. Int J Gynecol Pathol 2002; 21 (2): 155- 60
5. Amalinei C, Cianga C, Balan R, Cianga P, Giusca S, Caruntu ID. Immunohistochemical analysis of steroid receptors, proliferation markers, apoptosis related molecules, and gelatinases in non-neoplastic and neoplastic endometrium. Ann Anat. 2011 Feb 20;193(1):43-55.
6. Vaskivuo, T. E., Stenback, F., Tapanainen, J. S. Apoptosis and apoptosis-related factors Bcl-2, Bax, tumor necrosis factor-α, and NF-κB in human endometrial hyperplasia and carcinoma. 2002, Cancer 95, 1463-1471
7. Villavicencio, A, Bacallao, K., Gabler, F., Fuentes, A., Albornoz, J., Casals, A., Vega, M. (2007) Deregulation of tissue homeostasis in endometria from patients with polycystic ovarian syndrome with and without endometrial hyperplasia. Gynecol. Oncol. 104, 290-295.
8. D. Driak, M. Dvorska, I. Švandova, B. Sehnal, K. Benkova, Z. Špurkova et al. Changes in Expression of Some Apoptotic Markers in Different Types of Human Endometrium, Folia Biol (Praha). 2011;57(3):104-11.
9. Stein S, Thomas EK, Herzog B, Westfall MD, Rocheleau JV, Jackson RS et al. NDRG1 is necessary for p53-dependent apoptosis. J Biol Chem. 2004 Nov 19;279(47):48930-40.
10. Nabilsi NH, Broaddus RR, McCampbell AS, Lu KH, Lynch HT, Chen LM, Loose DS. Sex hormone regulation of survivin gene expression. J Endocrinol. 2010 Nov;207(2):237-43.
11. Allison KH, Tenpenny E, Reed SD, Swisher EM, Garica RL. Immunohistochemical markers in endometrial hyperplasia: is there a panel with promise? A review. Appl Immunohistochem Mol Morphol. 2008 Jul;16(4):329-43.
12. Siloerberg S. C, Kurman R.J., Nogales F. et al. Tumors of the uterine corpus. Epithelial tumors and related lesions. In: WHO-classification of tumors. Pathology and Genetics. Tumors of the brest and female genital organs. Eds. FA Tavassoli and P. Deville, Lyon, 2003, p. 221 -232.
13. Kapucuoglu N, Aktepe F, Kaya H, Bircan S, Karahan N, Ciriş M. Immunohistochemical expression of PTEN in normal, hyperplastic and malignant endometrium and its correlation with hormone receptors, bcl-2, bax, and apoptotic index. Pathol Res Pract. 2007;203(3):153-62.
14. Kokawa K, Shikone T, Otani T, Nishiyama R, Ishii Y, Yagi S, Yamoto M. Apoptosis and the expression of Bax and Bcl-2 in hyperplasia and adenocarcinoma of the uterine endometrium. Hum Reprod. 2001 Oct;16(10):2211-8.
15. Song JY, Kim JW, Lee JK, Lee NW, Yeom BW, Kim SH et al. The Expression of Bcl-2 and Bax in Normal, Malignant Endometrium Hyperplastic, and Malignant Endometrium. The Chinese-German J. Clin. Oncol. - 2002. - Vol. 1 (4) - P.219-22
16. Ohkouchi. T. Prognostic significance of Bcl-2, P53 overexpression, and lymph node metastasis in surgically staged endometrial carcinoma. Am J Obst Gynecol 2002; 187 (2): 253-9
17. Vinay Kumar, Thomas P. Stricker. Pathologic Basis of Disease, Eight Edition, Neoplasia, P. 259-260, from Elsevier’s Health Sciences.
18. B.Malette, E.Cherry, M.Lagace Â, M.Bernard, D.Gosselin, P.Hugoand et al. Large scale validation of human N-myc Downstream-Regulated Gene (NDRG)-1 expression in endometrium during the menstrual cycle Molecular Human Reproduction Vol.9, No.11 pp. 671-679, 2003
19. Li S, Chen J, Yang Z, Lu G, Tang H, Hu H. N-myc downstream-regulated gene 1 as a downregulated target gene of PTEN in the controlling of tumourigenesis in endometrioid carcinoma. Indian J Med Res. 2008 May;127(5):453-9.
20. Kimura F, Watanabe J, Hata H, et al. PTEN immunohistochemical expression is suppressed in G1 endometrioid adenocarcinoma of the uterine corpus. J Cancer Res Clin Oncol 2004;130: 161-8.
21. Waite K. A., Eng С Protean PTEN: form and function. Am. J. Hum. Genet. - 2002. - Vol. 70. - P. 829-844.
22. Bantysh B.B., Paukov V.S., Kogan E.A. Immunomorfologicheskie osobennosti jepitelial'no-stromal'nyh vzaimootnoshenij pri giperplazii i rake jendometrija. Arhiv patologii, 2012. t.T. 74,N № 3.-S.22-25

About the Authors

Chernukha Galina E., MD, D.Sc. in Medicine, professor, Head of the Department of Gynecological Endocrinology of the V.I. Kulakov Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology under the Ministry of Health of the Russian Federation

Address: 4, Oparina st., Moscow, 117997, Russia
Number: 8(495) 438-85-40
E-mail: g_chernukha@oparina4.ru
Dumanovskaya Madina R., PhD candidate in the Department of Gynecological Endocrinology of the V.I. Kulakov Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology under the Ministry of Health of the Russian Federation
Address: 4, Oparina st., Moscow, 117997, Russia
Cell: 8(916)737-40-54
E-mail: m_dumanovskaya@oparina4.ru
Burmenskaya Olga V., PhD in Biology, researcher in the Molecular Genetics Laboratory of the Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology under the Ministry of Health of the Russian Federation

Address: 4, Oparina st., Moscow, 117997, Russia
Number: 8(495) 438-2292
E-mail: o_bourmenska@mail.ru
Shubina Ekaterina S., PhD candidate at the Faculty of Molecular and Biology Physics of the Moscow Institute of Physics and Technology
Address: 9, Institutskiy ln, Dolgoprudny, 141700, Moscow Region, Russia
Kogan Evgeniya A., MD, D.Sc. in Medicine, professor, Head of the First Pathology Deparment of the V.I. Kulakov Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology under the Ministry of Health of the Russian Federation
Address: 4, Oparina st., Moscow, 117997, Russia
Number: (8 495) 438- 23- 77
E-mail: e_kogan@oparina4.ru
Trofimov Dmitriy Yu., D.Sc in Biology, Head of the Molecular Genetics Laboratory of the Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology under the Ministry of Health of the Russian Federation

Address: 4, Oparina st., Moscow, 117997, Russia
Number: +7 (495) 4384951
Е-mail: d.trofimov@oparina4.ru

Similar Articles

By continuing to use our site, you consent to the processing of cookies that ensure the proper functioning of the site.