The prediction and diagnosis of the severe forms of placental insufficiency

Tezikov Yu.V., Lipatov I.S.

Samara State Medical University, Ministry of Health and Social Development of Russia, Samara
Objective: to estimate the prognostic and diagnostic possibilities of markers of endothelial dysfunction, decidualization, apoptosis, and cellular proliferation to identify the severe forms of placental insufficiency (PI).
Subjects and methods. One hundred and fifty-four women at high risk for the severe forms of PI and a control group of 30 healthy pregnant women were examined over time during their second and third trimesters of pregnancy. Clinical, immunological, and instrumental studies were used.
Results. In the second trimester, the prognostically significant criteria for decompensated PI are increases in the antiendothelial antibody cytotoxicity index up to 36.9±4.2%, total immunoglobulin E up to 351±18 ng/ml, placental α1-microglobulin up to 74.4±6.5 ng/ml, Fas/APO-1/CD 95-receptor-expressing lymphocytes up to 48.3±3.2%, and tumor necrosis factor-α up to 202±18 pkg/ml and a reduction in serum placental growth factor concentrations to 248±13 pkg/ml.
Conclusion. The prediction and early diagnosis of the severe forms of PI can be made, by monitoring the blood levels of endothelial dysfunction markers, maternal placental membrane proteins, apoptosis, and cellular proliferation.

Keywords

placental insufficiency
prediction
diagnosis

Исследования последних лет показали, что единственным реальным путем профилактики тяжелых осложнений гестации, перинатальной патологии и смертности является своевременное прогнозирование, ранняя диагностика и коррекция патологического течения беременности [5, 12].

Согласно современным представлениям, в формировании и функционировании фетоплацентарного комплекса важная роль отводится оптимальному влиянию взаимозависимых ангиогенных факторов, факторов роста и запрограммированной клеточной гибели в плаценте [3, 15]. Для разработки новых подходов к прогнозированию и диагностике плацентарной недостаточности (ПН) и степени ее тяжести, основанных на комплексной динамической оценке эндотелиальной дисфункции, децидуализации стромальных клеток, клеточной пролиферации и апоптоза, нами проведено проспективное обследование беременных женщин группы высокого риска по реализации тяжелых форм ПН в динамике гестации с последующим ретроспективным анализом полученных данных с учетом клинического течения беременности, перинатальных исходов и результатов морфологического исследования последа.

Целью исследования являлась оценка прогностических и диагностических возможностей маркеров эндотелиальной дисфункции, децидуализации, апоптоза и клеточной пролиферации в отношении реализации тяжелых форм ПН.

Материал и методы исследования

Для решения поставленной цели с применением ранее разработанной прогностической шкалы факторов риска развития тяжелых форм ПН [4] была сформирована группа наблюдения, состоящая из 154 беременных женщин, которым в сроки 18–24 нед и 28–38 нед гестации проведено определение в крови содержания следующих маркеров эндотелиальной дисфункции (МЭД):

· индекса цитотоксичности антиэндотелиальных антител (ИЦ АЭАТ) по технике перекрестной пробы с моноцитами [18];
· уровня общего иммуноглобулина Е (IgE) [7];
· маркера децидуализации стромальных клеток (МД) – плацентарного альфа-1-микроглобулина
(ПАМГ) [9];
· маркеров апоптоза (МА) – лимфоцитов с фенотипом CD95+ FasR (CD95) [13, 17];
· фактора некроза опухоли-α (ФНО-α) [15, 19];
· маркера клеточной пролиферации – фактора роста плаценты (ФРП )[1].

Уровень перекрестных антител к моноцитам и эндотелиальным клеткам (АЭАТ) в сыворотке крови беременных определялся по стандарту Национального института аллергии и инфекционных заболеваний (США) – технике перекрестной пробы. Цитотоксическое действие сыворотки (ИЦ АЭАТ) оценивали по следующей шкале: до 10% разрушенных клеток – результат отрицательный, 10–20% – слабоположительный, 20–50% – положительный, 50–100% – резко положительный [18]. Идентификацию лимфоцитов с фенотипом СД95+ осуществляли стандартным методом иммунофлуоресцентного анализа с использованием моноклональных антител к поверхностным антигенам лимфоцитов человека, меченных FITS Fab- фрагментами антимышиных иммуноглобулинов. Относительное число СД95+ лимфоцитов определяли на проточном цитометре Becton Dickinson FACS Calibur. Уровни общего IgE, ПАМГ, ФНО-α и ФРП в сыворотке крови определяли методом иммуноферментного анализа с применением наборов реагентов [14]. Гистологические срезы плацент изучали светооптически и телеметрически с помощью видеокамеры ССД КОСОМ КСС-310РД и светового микроскопа Nicon ALPHAPHOT-2 YS2-H (Япония). Всем беременным в динамике гестации проводили ультразвуковое исследование (УЗИ) по трансабдоминальной методике на аппарате «Philips Tangens» с цветовым допплеровским картированием [16].

Ретроспективно с учетом клинического течения беременности из 154 женщин были сформированы две группы сравнения: I группа – 109 женщин с ПН; II группа – 45 женщин с ПН в сочетании с гестозом и экстрагенитальной патологией. Во II группе сравнения гестоз диагностирован в 100% случаев: легкой степени – у 40 (88,9%) беременных; средней степени – у 5 (11,1%) беременных, причем сочетанный гестоз имел место у 31 (68,9%) женщины. Фоновые экстрагенитальные заболевания были представлены хроническим пиелонефритом – 6 (13,3%) случаев, нейро-циркуляторной дистонией по гипертоническому и смешанному типам – 14 (31,1%), гипертонической болезнью – 3 (6,7%), сахарным диабетом – 2 (4,4%), хроническим бронхитом – 6 (13,3%).

Контрольную группу (III группа) составили 30 здоровых беременных женщин, обследованных в сроки, аналогичные таковым в I и II группах сравнения. Для диагностики ПН в период гестации использовали алгоритм обследования, включающий УЗИ фетоплацентарного комплекса, ультразвуковую допплерографию (УЗДГ) кровотоков в маточных артериях и артерии пуповины, кардиотокографию (КТГ), результаты клинического обследования [16]. Ретроспективно уровни МЭД, МД, МА, ФРП в крови сопоставляли со степенью тяжести ПН (компенсированная – КПН, субкомпенсированная – СПН, декомпенсированная – ДПН), верифицированной морфологическим исследованием плаценты с учетом критериев, разработанных А.П. Миловановым [6]. При гистологическом исследовании оценивали вариант нарушения созревания ворсин; выраженность компенсаторных реакций; выраженность инволюционно-дистрофических и циркуляторных изменений; состояние межворсинчатого пространства; состояние децидуальной части плаценты; патологические изменения в плаценте (инфаркты, кальцинаты, кисты и др.).

Математическую обработку полученных данных проводили на персональном компьютере AMD Athlon II в среде Windows XP с использованием программы Microsoft Office Excel 2003, статистического пакета Statistica 6.0 фирмы STATSOFT. Весь полученный числовой материал подвергали статистической обработке с заданной надежностью 95% или уровнем значимости (р) 0,05. Оценка значимости различий средних арифметических значений проводилась с помощью критерия Стъюдента, возможность использования которого определялась критерием Фишера-Снедекора. Степень корреляционной связи оценивалась по величине коэффициента корреляции «r» по системе Кендалл:
r<0,1 - связь отсутствует; 0,1<г<0,3 - слабая степень связи; 0,3<r<0,6 - умеренная степень связи; 0,6<r<1,0 - сильная степень связи. Для расчета необходимого числа измерений (случаев) и получения достоверных результатов применяли метод математического планирования [9].

Для оценки прогностической и диагностической значимости предлагаемого диагностического
комплекса были рассчитаны чувствительность (Sn), специфичность (Рр), предсказательная ценность положительного и отрицательного результатов, диагностическая точность методов прогнозирования и диагностики ПН (Ex). Sn - вероятность позитивного теста у лиц с наличием заболевания: Sn=ТР/Д+х100, где ТР - число истинно положительных ответов, Д+ - число истинно положительных и ложноотрицательных ответов. Рр - вероятность отрицательного результата у лиц с отсутствием заболевания: Pp=TN/71-x100, где TN - число истинно отрицательных ответов, Д- - число ложноположительных и истинно отрицательных ответов. Ех - пропорция правильных результатов среди всех обследованныхлиц: Ex=(TP+TN)/Nx100, где N - число всех обследованных лиц. Прогностичность результатов оценивали исходя из преваленса частоты признака в исследуемой группе пациентов: PV+=TP/T+x100; PV—=TN/T-xlob. Критерий PV+напрямую показывает, насколько велика вероятность болезни при положительных результатах исследования, а критерий PV- - насколько велика
вероятность отсутствия болезни при отрицательных результатах [9|.

Результаты Исследования и обсуждение

Сроки обследования были выбраны с учетом того, что I триместр и начало 11 триместра характеризуются выраженными сосудистыми повреждениями, связанными с формированием гемохориального типа плацентации, ростом и дифференцировкой русла кровообращения плода,
совершенствованием поверхностных структур синцитиотрофобласта, инвазией цитотрофобласта в спиральные артерии. В этот период физиологической беременности происходят значительные адаптационные процессы во всех звеньях регуляции (иммунной, эндокринной, нервной и других систем), что создает серьезные трудности в интерпретации показателей гомеосгомеостаза
[2]. Период с 18-й по 24-ю нед характеризует стабилизация маточно-плацентарной системы, замедление роста матки, некоторое снижение активности компенсаторных и защитных реакций организма, иммунной системы здоровой беременной женщины. На этом фоне фиксация отклонений от физиологического течения гестации более доступна и очевидна. Имеется возможность проведения персонифицированных профилактических мероприятий [11].

Период с 28-й по 38-ю нед выбран в связи с тем, что на этом этапе ПН реализуется клинически
и важна оценка степени ее тяжести, состояния плода. Необходимо продолжать превентивные
мероприятия для снижения риска реализации тяжелых форм ПН, внутриутробного страдания плода [8, 10].

Согласно полученным данным, в группе высокого риска развития тяжелых форм ПН она имела
место в 100% случаев, причем КПН составила 15,6% (24 случая), СПН - 14,3% (22 случая), ДПН - 70,1% (108 случаев). Из 154 беременных группы высокого риска реализация СПН и ДПН составила 84,4% (130 беременных).

Результаты исследования МЭД, МД, МА, ФРП в сравниваемых группах в сроке 18-24 нед гестации
представлены в табл. 1 и 3. В середине II триместра гестации параметры ИЦ АЭАТ и общего IgE у беременных I группы достоверно отличаются от контроля (p<0,05) лишь при СПН и ДПН (табл. 1). ИЦ АЭАТ по сравнению с контролем увеличен в 2 раза для СПН и в 4 раза для ДПН, уровень общего IgE - в 1,2 раза для СПН и в 1,4 раза для ДПН.

Во II клинической группе в сроке 18-24 нед уровни МЭД достоверно (p<0,05) отличаются от показателей контрольной группы независимо от степени тяжести ПН (табл. 1). При этом более высокие показатели, достоверно отличающиеся от КПН (р<0,05), отмечены при ДПН: ИЦ АЭАТ выше в 4 и 1,6 раза, уровень IgE - в 1,4 и 1,2 раза соответственно данным контроля и по КПН.

Полученные данные по МЭД во II триместре беременности в сравниваемых группах можно интерпретировать следующим образом. Эндотелиальная дисфункция на ранних этапах беременности характерна для многих осложнений гестации [3, 15, 20]. Вследствие этого уровни МЭД у беременных с последующей реализацией ПН изолированно и на фоне гестоза достоверно отличались в обеих группах сравнения от контрольных значений. В данную закономерность не укладывается подгруппа I группы с КПН, что можно объяснить минимальными сосудистыми изменениями в данном сроке беременности.

Однако в связи с отсутствием строгой специфичности в отношении изученных осложнений
беременности (гестоза, ПН) показатели МЭД можно использовать для прогнозирования осложненного течения беременности, а целенаправленно в отношении прогнозирования ПН, лишь в комбинации с другими показателями. В некоторой степени исключение составляет ДПН как в сочетании с гестозом, так и без него, так как в сравниваемых группах МЭД достоверно (p<0,05) не отличаются при реализации ПН данной степени тяжести (табл. 1, 3).

Таблица 1. Содержание маркеров эндотелиальной дисфункции, дицидуализации, апоптоза и
клеточной пролиферации у беременных групп сравнения в сроке 18–24 нед беременности (M±δ).

Таблица 2. Содержание маркеров эндотелиальной дисфункции, дицидуализации, апоптоза и
клеточной пролиферации у беременных групп сравнения в сроке 28–38 нед беременности (M±δ).

Таблица 3. Среднее значение показателей маркеров эндотелиальной дисфункции, децидуализации,
апоптоза и клеточной пролиферации у беременных с плацентарной недостаточностью различной
степени тяжести I и II групп сравнения в сроках 18–24 нед и 28–38 нед беременности (M±δ).

Следовательно, уровни МЭД в крови беременных группы высокого риска по ПН достоверно изменяются во II триместре беременности, но применять их для прогнозирования ПН и ее тяжелых форм следует в комбинации с другими маркерами.

В 18–24 нед гестации содержание в периферической крови лимфоцитов с фенотипом CD95+,
концентрации ПАМГ, ФНО-α и ФРП у беременных достоверно не отличаются (p>0,05) между собой в сравниваемых клинических группах, но имеются достоверные (p<0,05) отличия от группы контроля (табл. 1, 3). С учетом данного обстоятельства, применение изученных тестов может позволить прогнозировать ПН и ее тяжелые формы (СПН, ДПН), что важно при составлении индивидуальной программы превентивных мероприятий и контроля их эффективности (табл. 3). Комплексное тестирование на выделение группы высокого риска по тяжелым формам ПН обосновано тем, что в ранние сроки может преобладать то или иное патогенетическое звено развития данного осложнения беременности (нарушение ангиогенеза, децидуализации и регулирующего действия ростовых факторов, эндотелиальная дисфункция, нарушение процессов апоптоза, клеточной пролиферации и др.) [3, 11, 20].

Результаты исследования МЭД, МД, МА, ФРП в сравниваемых группах в сроке 28–38 нед гестации представлены в табл. 2 и 3.

Учитывая неспецифичность показателей, характеризующих эндотелиальную дисфункцию у беременных женщин с осложненным течением гестации, нами была проведена количественная оценка МЭД в отношении возможности диагностики тяжелых форм ПН (СПН, ДПН).

Анализ уровней ИЦ АЭАТ и общего IgE у беременных с ПН в III триместре гестации показал достоверные их отличия (p<0,05) независимо от степени тяжести ПН от данных контрольной группы: при КПН, СПН, ДПН ИЦ АЭАТ превышает контрольные значения соответственно в 1,6 раза, 2,4 раза, 3,6 раза; уровень общего IgE – в 1,2 раза, 1,3 раза, 1,6 раза (табл. 2, 3). При этом, несмотря на некоторую разницу между показателями I и II клинических групп (ПН без гестоза и в сочетании с гестозом), прослеживается четкая зависимость изученных показателей от степени тяжести ПН. Данная закономерность, согласно полученным данным, позволяет оценивать степень эндотелиальной дисфункции у беременных с осложненным течением гестации (ПН, гестоз) и выделять группу беременных с тяжелыми формами ПН Кроме того, изученные МЭД могут быть использованы для оценки эффективности профилактических и лечебных мероприятий.

В III триместре физиологической и осложненной ПН беременности выявлены достоверные
различия в содержании периферических лимфоцитов, экспрессирующих антиген активации
запрограммированной клеточной гибели CD95 (табл. 2, 3).

Согласно полученным данным, содержание лимфоцитов CD95+ у беременных контрольной группы достоверно (p<0,05) отличается от их уровня в группах женщин с ПН. При этом ста-тистический анализ не выявил достоверных различий (p>0,05) между беременными с ПН без гестоза и с наличием гестоза. Данное обстоятельство указывает на связь повышения содержания лимфоцитов CD95+ с ПН, а не с другой патологией. Среднее значение показателя у беременных с ПН (I и II групп) составило 55,7±5,8%. Содержание лимфоцитов с фенотипом CD95+ в зависимости от степени тяжести ПН представлено в табл. 2, 3.

Отмечено, что имеется сильная и средней силы положительная корреляционная связь между уровнем лимфоцитов CD95+ периферической крови беременных и степенью тяжести ПН: при КПН r=0,66; при СПН r=0,81; при ДПН r=0,92. Различия между полученными значениями достоверны (p<0,05) во всех группах с ПН различной степени тяжести.

Выявление Fas антигена (CD95) на мембране иммунокомпетентных клеток, индуцированного цито- и синцитиотрофобластом, свидетельствует о готовности клеток к апоптозу, их элиминации из организма в случае вступления в процесс запрограммированной клеточной гибели, что снижает иммунопатологические реакции иммунокомпетентных клеток на фетоплацентарный комплекс [17, 19, 21].

Если уровень лимфоцитов, экспрессирующих Fas/APO-1/CD95-рецептор, зависит от состояния цито- и синцитиотрофобласта (плодовой части плаценты), индуцирующих апоптоз лимфоцитов [13, 17, 21], то характер изменений в децидуальной оболочке (материнской части плаценты) можно оценить по содержанию ПАМГ в сыворотке крови беременных женщин [9].

Концентрация ПАМГ в III триместре осложненной ПН беременности свидетельствует о достоверных различиях показателя при ПН, особенно при ее тяжелых формах, от данных при физиологической гестации: при КПН уровень МД превышает контрольные значения в 2,9 раза, при СПН – в 5,3 раза, при ДПН – в 6,5 раза. При этом отсутствие достоверных различий между I и II группами сравнения (p<0,05) указывает на специфичность данного маркера в отношении ПН (табл. 2).

Корреляционный анализ между ПАМГ и уровнем лимфоцитов CD95+ показал наличие сильной и средней положительной корреляционной связи (r от 0,51 до 0,8); при этом, чем больше степень тяжести ПН, тем выше корреляционная связь между показателями, характеризующими степень выраженности нарушений в материнской и плодовой частях плаценты. Выявленную сильную положительную корреляционную связь между ПАМГ и ИЦ АЭАТ (r от 0,71 до 0,85) можно объяснить тем, что нарушение формирования гемохориального типа плацентации, сопровождающегося «физиологическим повреждением» эндотелиальной оболочки спиральных маточных артерий и в случае осложненного течения гестации – аутоиммунным повреждением цитотоксическими антиэндотелиальными антителами (ИЦ АЭАТ), ведет к нарушению децидуализации материнской части плаценты и изменениям маточно-плацентарной гемоциркуляции [2, 11, 15, 20].

В работах многих исследователей [3, 15, 17, 19] получены данные о влиянии цитокинов и, в частности цитокинов семейства ФНО, на процессы апоптоза и клеточной пролиферации. В связи с этим мы изучили концентрацию ФНО-α в сыворотке крови беременных женщин при физиологическом и осложненном ПН течении беременности с последующим сопоставлением полученных результатов со степенью тяжести ПН и с данными по экспрессии Fas-антигена на лимфоцитах периферической крови.

Концентрация ФНО-α в III триместре физиологической и осложненной ПН беременности представлена в табл. 2 и 3. Согласно полученным данным, концентрация ФНО-α у беременных контрольной группы достоверно (p<0,05) отличается от концентрации «лиганда смерти» в группах женщин с ПН (табл. 2). Среднее содержание цитокина у беременных I и II групп составило 912±123 пкг/мл (табл. 3). Статистическая обработка результатов выявила достоверные различия (p<0,05) между группами беременных с физиологической гестацией, беременными с ПН (I группа) и беременными с ПН на фоне
гестоза (II группа). Несмотря на десятикратное увеличение по средним значениям (табл. 3) в сыворотке крови ФНО-α у женщин с ПН, мы не выявили достоверных различий между I и II клиническими группами сравнения (p >0,05), что указывает на связь данного показателя с ПН, а не с гестозом.

Концентрация ФНО-α в сыворотке крови беременных в зависимости от степени тяжести ПН представлена в табл. 2, 3. В I и II группах сравнения межгрупповых достоверных различий при одинаковой степени ПН выявлено не было (p>0,05).

Корреляционный анализ между содержанием ФНО-α и уровнем лимфоцитов CD95+ в периферической крови беременных при ПН показал наличие средней положительной корреляционной связи между указанными показателями (r~ от 0,41 до 0,65). Сильная и средней силы положительная корреляция выявлена между концентрацией ФНО-α и степенью тяжести ПН (r от 0,54 до 0,88). Однонаправленность изменений содержания МА (лимфоциты CD95+, ФНО-α) в крови беременных женщин с различной степенью тяжести ПН и наличие положительной корреляционной связи между ними подтверждает заключение ряда исследователей [2, 19] о том, что ФНО-α оказывает регулирующее (индуцирующее) влияние на экспрессию Fas-антигена (СД95) и, возможно, может участвовать в запуске запрограммированной клеточной гибели не только системой ФНОR1-ФНО-α,
но и косвенно (через непрямые пути активации) системой FasR-FasL. Кроме того, достоверная
разница в концентрации ФНО-α в сыворотке крови беременных с различной степенью ПН дает возможность включить данный показатель в комплексную диагностику ПН и степени ее тяжести.

Клеточная пролиферация и запрограммированная клеточная гибель являются разнонаправленными процессами, определяющими судьбу конкретной клетки в клеточной популяции [1, 3, 15, 21]. В связи с этим мы провели оценку содержания в сыворотке крови беременных с физиологической и осложненной ПН беременностью ростового фактора, влияющего на пролиферацию и ангиогенез в плаценте (ФРП). Данные о содержании ФРП в крови женщин с физиологической и осложненной ПН беременностью в III триместре гестации представлены в табл. 2 и 3. Средний показатель содержания ФРП при физиологической беременности в III триместре достоверно (p<0,05) отличается от уровня
данного показателя в группах женщин с ПН. Достоверной разницы (p>0,05) между беременными с ПН без гестоза и беременными с гестозом по концентрации ФРП выявлено не было. Отсутствие влияния гестоза на уровень ФРП в крови беременных (беременные II клинической группы) можно объяснить специфичностью данного ростового фактора для плацентарной ткани. Среднее значение показателя у беременных с ПН (I и II группы) составило 174±25 пкг/мл.

В зависимости от степени тяжести ПН средние показатели содержания ФРП в сыворотке крови у беременных в III триместре гестации распределились следующим образом: при КПН – 282±23 пкг/мл; при СПН –182±13 пкг/мл; при ДПН – 141±10 пкг/мл (p <0,05; p <0,05; p <0,05). При межгрупповом
анализе содержания ФРП у беременных с одинаковой степенью тяжести ПН достоверных различий выявлено не было (p>0,05).

Корреляционный анализ между содержанием ФРП и уровнем лимфоцитов СД95+ в периферической крови беременных при ПН показал наличие отрицательной корреляционной связи средней силы между указанными показателями (r=-0,42; -0,57; -0,69 соответственно КПН, СПН и ДПН). Отрицательная корреляционная связь слабой и средней силы выявлена между концентрациями ФРП и ФНО-α при различных степенях тяжести ПН (r=-0,29; -0,43; -0,61 соответственно). Схожая закономерность получена и при корреляционном анализе уровне ФРП и ПАМГ (r=-0,39; -0,44, -0,55 соответственно), что свидетельствует о патогенетической связи ФРП и децидуального регулятора биоактивности инсулиноподобных факторов роста.

Разнонаправленность изменений содержания МА, МД и ФРП в крови беременных женщин с различной степенью тяжести ПН и наличие отрицательной корреляционной связи между ними свидетельствует о взаимообусловленности процессов клеточной пролиферации, децидуализации и запрограммированной клеточной гибели при беременности и может служить патогенетической основой для разработки дополнительных лабораторных критериев прогнозирования и ранней диагностики ПН, оценки степени
ее тяжести.

Показатели чувствительности, специфичности, предсказательной ценности положительного
и отрицательного результатов, диагностической точности метода для изученных способов комплексного тестирования по выделению групп высокого риска реализации тяжелых форм ПН
и диагностики ПН составили соответственно 91,0%, 88,6, 87,4, 86,6, 87,1% (для прогнозирования); 93,9%, 92,2, 90,4, 98,5, 93,5% (для диагностики), что свидетельствует о высокой прогностической и диагностической значимости разработанных методов.

При отсутствии возможности комплексного тестирования для прогнозирования тяжелых форм плацентарной недостаточности с применением четырех параметров (лимфоциты CD95+, ПАМГ, ФНО-α, ФРП) можно рекомендовать минимальный объем обследования, включающий 2 теста: определение ПАМГ, характеризующего состояние базальной (материнской) части плаценты, и маркера апоптоза (лимфоциты CD95+), характеризующего состояние синцитиотрофобласта (плодовой часть плаценты),
индуцирующего апоптоз лимфоцитов при ПН для снижения иммунопатологических реакций в системе «мать-плацента-плод».

Заключение

Таким образом, сроки реализации и степень тяжести ПН обусловлены началом и степенью дезадаптации эндотелиальной системы, активацией иммунопатологических реакций в плаценте,
проявляющихся индуцированной трофобластом запрограммированной клеточной гибелью лимфоцитов, изменениями регуляции клеточной пролиферации и децидуализации стромальных клеток. Наличие корреляционной связи между маркерами эндотелиальной дисфункции, децидуализации, апоптоза и клеточной пролиферации указывает на тесную патогенетическую связь между нарушениями ангиогенеза, функций сосудистого эндотелия, иммунопатологическими и пролиферативными процессами у беременных с ПН.

Прогнозирование и ранняя диагностика тяжелых форм ПН может осуществляться путем мониторинга содержания в крови маркеров эндотелиальной дисфункции, плацентарных белков материнской оболочки плаценты, апоптоза и клеточной пролиферации. Во II триместре беременности прогностически значимыми критериями в отношении ДПН являются повышение уровня ИЦ АЭАТ до 36,9±4,2%, общего IgE – до 351±18 нг/мл, ПАМГ – до 74,7±6,5 нг/мл, лимфоцитов, экспрессирующих Fas/APO-1/CD95-рецептор – до 48,3±3,2%, ФНО-α – до 202±18 пкг/мл, понижение сывороточной концентрации ФРП – до 248±13 пкг/мл.

References

1. Burlev V.A., Zajdieva Z.S., Il'jasova N.A. Reguljacija angiogeneza gestacionnogo perioda// Probl. reprod. – 2008. – № 3. – S. 18–22.
2. Gazieva I.A., Chistjakova G.N., Remizova I.I. Nespecificheskaja vospalitel'naja reakcija v rannie sroki beremennosti: ot predpolozhenij k dokazatel'stvam // Ural'sk. med. zhurn. – 2009. – № 3 (57). – S. 26–33.
3. Gazieva I.A., Chistjakova G.N. Sovremennyj vzgljad na problemu narushenija immunologicheskoj reguljacii plodovo-materinskih vzaimodejstvij s rannih srokov beremennosti // Ural'sk. med. zhurn. – 2010. – № 3 (68). – S. 5–15.
4. Kravchenko Ju.L., Lipatov I.S., Danilova N.N. i dr. Aspekty profilaktiki social'nyh i jekologicheskih faktorov riska perinatal'noj smertnosti v uslovijah gorodskoj klinicheskoj bol'nicy krupnogo promyshlennogo goroda // Chelovek i Vselennaja. – 2006. – № 3. – S. 119–131.
5. Krasnopol'skij V.I., Logutova L.S., Tumanova V.A. i dr. Klinicheskaja, ul'trazvukovaja i morfologicheskaja harakteristiki hronicheskoj placentarnoj nedostatochnosti // Akush. i gin. – 2006. – № 1. – S. 13–16.
6. Milovanov A.P., Kirichenko A.K. Klinicheskaja, ul'trazvukovaja i morfologicheskaja harakteristiki hronicheskoj placentarnoj nedostatochnosti //Arh. pat. – 2010. – № 1. – S. 3–6.
7. Nasonov E.L., Aleksandrova E.N. Sovremennye tehnologii i perspektivy laboratornoj diagnostiki revmaticheskih boleznej // Ter. arh. – 2010. – № 5. – S. 5–9.
8. Racional'naja farmakoterapija v akusherstve i ginekologii: Rukovodstvo dlja praktikujuwih vrachej / Kulakov V.I., Serov V.N. i dr. – M: Litterra, 2005.
9. Rybka I.D., Kobec T.V., Akmodaev D.S. Uroven' placentarnyh belkov u beremennyh kak faktor riska rozhdenija detej s nizkoj massoj tela // Nauch. planirovanie. – 2000. – № 1. – S. 14–16.
10. Serov V.N. Puti snizhenija akusherskoj patologii // Akush. i gin. – 2007. – № 5. – S. 8–12.
11. Strizhakov A.N., Volowuk I.N., Timohina E.V. i dr. Klinicheskoe znachenie trombofilii v razvitii apoptoza i proliferacii pri placentarnoj nedostatochnosti // Vopr. gin., akush. i perinatol. – 2010. – T.9, № 4. – S. 5–11.
12. Suhih G.T., Vihljaeva E.M., Van'ko L.V. i dr. Jendotelial'naja disfunkcija v geneze perinatal'noj patologii // Akush. i gin. – 2008. – № 5. – S. 3–7.
13. Talaev V.Ju., Babajkina O.N., Lomunova M.A. i dr. Vlijanie cito-i sinticiotrofoblasta placenty cheloveka na apoptoz limfocitov// Immunologija. – 2005. – № 3. – S. 132–138.
14. Taranov A.G. Diagnosticheskie test-sistemy. Radioimmunologicheskij i immunofermentnyj metody diagnostiki: Rukovodstvo. – Novosibirsk, 2002. – S. 147–159.
15. Tezikov Ju.V., Lipatov I.S., Santalova G.V. i dr. Prikladnye aspekty immunologicheskoj tolerantnosti v sisteme «mat'-plod»//Ural'sk. med. zhurn. – 2009. – № 10 (64). – S. 121–128.
16. Filippov O.S., Kazanceva A.A. Prognosticheskaja znachimost' razlichnyh metodov diagnostiki fetoplacentarnoj nedostatochnosti // Probl. reprod. – 2003. – № 3. – S. 60–63.
17. Аschkenazi S., Straszewski S., Verwer К.М. et а1. Differential regulation and function of the Fas/Fas ligand system in human trophoblast cells // Вiol. Rергоd. – 2002. – Vol. 66, № 6. – P. 1853–1861.
18. Cerilli J., Brasile L., Clarke J. et al. Placental apoptosis in normal and abnormal pregnancies// Transplant. Proc. – 1985. – Vol. 1. – P. 567–577.
19. Halperin R., Peller S., Rotschild M. et al. Placental apoptosis in normal and abnormal pregnancies// Gynecol. Obstet. Invest. – 2000. – Vol. 50, № 2. – P. 84–87.
20. Hill D.J., Petrik J. Growth factors and the regulation of fetal growth// Obstet. and Gynecol. – 2001. – Vol. 92, № 2. – P. 179–183.
21. Li R.H., Zhuang L.Z. The effects of growth factors on human normal placental cytotrophoblast cell proliferation // Hum. Reprod. – 1997. – Vol. 12, № 4. – P. 830–834.

Postupila 22.02.2011

About the Authors

Tezikov Yuri Vladimirovich, Candidate of Medical Sciences, Associate Lecturer, Obstetrics and Gynecology Department One, Samara State Medical University, Ministry of Health and Social Development of Russia
Address: 39-305, K. Marx St., Samara 443082
Telephone: 8 (8462) 623 075
E-mail: yra.75@inbox.ru

Professor Lipatov Igor Stanislavovich, MD, Obstetrics and Gynecology Department One, Samara State Medical University, Ministry of Health and Social Development of Russia
Address: 50a –49, Tukhachevsky St., Samara 443082
Telephone: 8 (8462) 62375 75
E-mail: yra.75@inbox.ru

Similar Articles

By continuing to use our site, you consent to the processing of cookies that ensure the proper functioning of the site.