Role of polyunsaturated fatty acids in ensuring the health of a mother and her child

Kuznetsova I.V.

I.M. Sechenov First Moscow State Medical University, Ministry of Health of Russia
A proper diet is of great importance in preserving the health of a pregnant woman and in ensuring the full development of her future child. The use of vitamin-mineral complexes and biologically active food additives is a justified method to prevent pregnancy complications and negative perinatal outcomes when considering that the pattern of nutrition and the quality of foodstuffs do not provide the intake of essential micronutrients. Among the substances that are essential to life, omega-3 polyunsaturated fatty acids involved in the morphogenesis and normal function of tissues and organs and in the control of many homeostatic parameters generate a great deal of interest. The sufficient intake of docosahexaenoic acid that determines not only the normal course of pregnancy and fetal development, but also the optimal development of the child’s higher nervous system is particularly important for the nervous and cardiovascular systems. Clinical trials have demonstrated both the negative outcomes of docosahexaenoic acid deficiency and the positive results of its compensation during pregnancy. This review deals with the current state of this problem and provides today’s international guidelines for the use of docosahexanoic acid in pregnant and breastfeeding women.

Keywords

omega-3 polyunsaturated fatty acids
docosahexaenoic acid
pregnancy
lactation
perinatal development
pregnancy nutrition
baby nutrition

Здоровье матери и ребенка – важнейшая медицинская и социальная задача, одним из путей решения которой является рациональное питание женщины во время беременности и лактации. Существенное значение в обеспечении нормального течения беременности и развития плода имеют микронутриенты, потреблению которых посвящено много исследований. Но интерес к жирным кислотам в мире и в нашей стране [1] появился относительно недавно. Мощный толчок исследованиям в этой области и обобщению их результатов дал Фонд детского здоровья (Child Health Foundation), запросивший в 2001 г. обзор научных данных по роли длинноцепочечных полиненасыщенных жирных кислот (ПНЖК) в развитии и здоровье детей [2]. Главной клинической рекомендацией, сделанной на основе систематизированных обзоров, стало предложение о дотации ПНЖК беременным и кормящим женщинам, впоследствии поддержанное Европейской Комиссией [3].

Человеческий организм не может синтезировать длинноцепочечные ПНЖК, которые являются эссенциальными микронутриентами. «Родители» семейств омега-3 и омега-6 ПНЖК – α-линоленовая и линолевая кислоты широко представлены в продуктах растительного и животного происхождения. Из линолевой кислоты образуется арахидоновая кислота, а α-линоленовая кислота конвертируется в эйкозапентаеновую (ЭПК) и далее в докозогексаеновую кислоту (ДГК). Но частота конверсии ПНЖК-предшественников очень мала – от 1 до 10%, и зависит от распространенного в популяции инактивирующего полиморфизма гена, кодирующего десатуразы жирных кислот (FADS), а также от возраста [4]. К тому же обе цепи биосинтеза обеспечиваются одними и теми же ферментами, и субстраты конкурируют за них [5], следовательно, сбалансированное поступление всех представителей обоих семейств в организм важно для его нормальной жизнедеятельности. Для обеспечения здоровья будущей матери и ее ребенка баланс омега-3 и омега-6 смещается в сторону омега-3 ПНЖК с акцентом на ДГК.

Биологическую активность в организме проявляют докозаноиды (резолвины или протектины), образующиеся при окислении ДГК в каскаде арахидоновой кислоты. Резолвины способствуют редукции активности провоспалительных лимфоцитов и снижению их цитокинеза к очагам воспаления [6].

Эффект ДГК также связан с редукцией синтеза лейкотриенов и уменьшением секреции основного провоспалительного цитокина фактора некроза опухолей-α (ФНО-α) [7]. К иммуномодулирующим влияниям ДГК относятся также изменения уровня интерлейкина-6 и плотности рецепторов интерлейкин-зависимых сигнальных белков (STAT5a, STAT5b, JAK1, JAK3) [8]. Регуляция уровней интерлейкина-6 осуществляется через деактивацию внутриядерного фактора κВ и механизм экстраклеточно-регулируемой протеинкиназы (ERK) клеточного выживания. Совокупность описанных эффектов ДГК приводит к уменьшению воспаления.

Не менее важны модулирующие воздействия производных ДГК на нервную систему. Протектины стимулируют нейрогенез, синаптогенез, миграцию нейронов, участвуют в процессе миелинезации нервных волокон. Благодаря нейропротективному и антиапоптотическому эффектам ДГК ее дотация приводит к улучшению когнитивных функций даже при органических повреждениях мозга [9]. ДГК предотвращает апоптоз нейронов, вызываемый β-амилоидным белком, накапливающимся при нейродегенеративных заболеваниях. Этот механизм осуществляется через активацию ERK путей клеточного выживания [10]. Другим механизмом воздействия ДГК на выживание нейронов является модуляция эксайтотоксичности глутамата и регуляция уровня нейротрофических факторов. ДГК встраивается в клеточную мембрану и модулирует активность глутамат-транспортеров, увеличивая скорость транспорта через каналы типов GLT1 и EAAC1 и уменьшая активность глутамат-транспортера типа GLAST [11]. Снижение уровня ДГК в головном мозгу связано с падением экспрессии нейротрофического фактора BDNF (англ. «brain-derived neurotrophic factor») [12]. Диетическая поддержка препаратами ДГК увеличивает уровень BDNF в гиппокампе [13].

Отмечен позитивный эффект ДГК на психоэмоциональную сферу. Снижение риска и проявлений депрессии при приеме омега-3 ПНЖК связывают с их положительным влиянием на метаболизм серотонина. Предложено несколько гипотетических механизмов взаимосвязи между ПНЖК и серотонином. Во-первых, посредниками могут быть простагландины в каскаде арахидоновой кислоты и провоспалительные интерлейкины. Увеличение уровня простагландина Е2 в гиппокампе связано с повышением секреции кортикостероидов и деградацией моноаминовых нейротрансмиттеров, в том числе серотонина. ДГК снижает уровень простагландина Е2 и кортикостероидов, следовательно, уменьшает деградацию серотонина [14]. Во-вторых, омега-3 ПНЖК могут модулировать активность серотонинового рецептора и транспортера серотонина. В-третьих, омега-3 ПНЖК способствуют образованию мембран синаптических пузырьков за счет перераспределения белка синаптоина [15], что соответствует увеличению секреции серотонина в синапс.

ДГК предотвращает апоптоз фоторецепторов сетчатки через активацию ERK/MAPK путей клеточного выживания и, возможно, через модуляцию адреналин-стимулированной активности аденилатциклазы [16]. Данные эффекты опосредуются через нейропротектин D1, активность которого приводит к увеличению уровней анти-апоптотических белков Bcl-2, Bcl-x(L) и снижению уровней проапоптотических белков Bax и Bad [17]. Нейропротектин D1 образуется в эпителии сетчатки и оказывает противовоспалительное, антиапоптотическое и нейропротективное действие [18]. При дефиците ДГК уровень нейропротектина D1 снижается, и усиливаются сигнальные процессы, стимулирующие воспаление, апоптоз и нейронную дисфункцию, что отражается на функционировании зрительного анализатора.

Позитивные эффекты ДГК на сердечно-сосудистую систему проявляются через уменьшение воспаления, антиаритмическое действие, нормализацию липидного профиля [19] и снижение уровня гомоцистеина [20]. ДГК способствует росту числа лимфоцитов и устойчивости моноцитов к апоптозу, вызываемому окисленными формами липопротеинов низкой плотности [21].

Положительное влияние ДГК на метаболизм, системные тканевые реакции, нервную и сердечно-сосудистую систему крайне важно во время беременности. Наблюдаемое во время беременности физиологическое увеличение ДГК обеспечивается следующими механизмами: (1) повышение ферментативного превращения жирных кислот-предшественников в ЭПК, (2) увеличение конвертации докозапентаеновой кислоты в ДГК, (3) мобилизация ДГК из запасов матери, (4) экономия ДГК за счет снижения ее в энергетическом метаболизме матери. Показатели ДГК у матери при родах отрицательно зависят от количества родов и их частоты. При малом интервале между родами (менее 2 лет) истощенное депо ДГК не успевает восстанавливаться. Поэтому при питании необогащенным ДГК последующие дети, даже рожденные от здоровых женщин, часто имеют более низкие концентрации ДГК в мозгу.

Прием ДГК и ЭПК нормализует вес беременной за счет ингибирования избыточного синтеза липидов, улучшения чувствительности клеток к инсулину и модуляции процессов термогенеза [22]. Прием рыбьего жира сокращает риск досрочных родов на 44% [23]. Применение ДГК характеризуется отчетливым иммуномодулирующим эффектом, что демонстрируется исследованием в группе 1002 беременных, выявившим зависимость между достаточным потреблением омега-3 ПНЖК и снижением риска аллергического ринита [24]. В послеродовом периоде ДГК улучшает качество молока и способствует профилактике послеродовой депрессии. Исследование 2394 беременных показало значительно более высокую распространенность синдромов депрессии при низком потреблении ПНЖК, особенно у курильщиц [25].

Перинатальные исходы во многом зависят от уровня ДГК в материнском и плодовом кровотоке. Физиологическая значимость ДГК для плода демонстрируется преимущественным направлением ее перемещения через плаценту от матери к плоду. Этот транспорт осуществляется с помощью протеинов-переносчиков жирных кислот FATP-1 и FATP-4, а также мембрано-связанных протеинов, которые обеспечивают предпочтение переноса ДГК перед другими ПНЖК, в том числе линолевой кислотой [26].

Статус ДГК у новорожденного определяется ее концентрацией в материнском кровотоке на протяжении III триместра беременности, следовательно, потреблением омега-3 ПНЖК матерью и факторами ее образа жизни, влияющими на доступность длинноцепочечных ПНЖК для трансплацентарного переноса [27].

ДГК откладывается в тканях головного мозга плода, начиная с III триместра беременности [28]. Более высокий уровень ДГК в пуповинной крови прямо связан с продолжительностью гестации и определяет оптимальное когнитивное, психомоторное развитие детей и формирование органов зрения в течение первого года жизни [29]. Новорожденные с малым весом характеризуются низким уровнем ДГК в ранний неонатальный период [30]. Этому соответствует недостаточное потребление омега-3 ПНЖК во время III триместра беременности [31]. Исследования на животных продемонстрировали нарушения развития мозга у потомства при дефиците ДГК, смоделированном во время гестации [32].

После рождения ребенок получает омега-3 ПНЖК с грудным молоком. Вовлеченность ПНЖК в метаболические процессы стала основанием для определения риска ожирения детей раннего возраста в зависимости от приема матерями во время беременности омега-3 и омега-6 жирных кислот. Проспективное исследование когорты 1120 беременных женщин показало, что увеличение потребления матерями омега-3-ПНЖК и рост их уровня в пуповинной крови имеет достоверную обратную корреляцию с показателями риска тучности и наличием избыточного веса у детей в возрасте 3 лет.

В обсервационном когортном исследовании эффекта употребления морепродуктов во время беременности [33] была установлена зависимость между количеством используемых в рационе морепродуктов и развитием нервной системы детей. У детей, матери которых потребляли морепродукты менее 340 г в неделю, увеличивался риск низкого коэффициента вербального развития и риск получения оценки «ниже среднего» по таким параметрам, как просоциальное поведение, мелкая моторика, коммуникационные способности и социальное развитие. При отсутствии или крайне малом потреблении морепродуктов (менее 150 мг в неделю) матерями межгрупповые различия достигали достоверности.

При всей важности своих эффектов ПНЖК в организме не синтезируются и должны поступить к матери с пищей. Среди омега-3 ПНЖК найденных в составе головного мозга новорожденных, преобладает ДГК, а среди омега-6 ПНЖК – арахидоновая кислота. Обе ПНЖК важны для нормального развития плода, но арахидоновая кислота встречается во многих пищевых продуктах, и ее дефицит наблюдается редко. Чтобы восполнить суточную потребность в омега-6 ПНЖК, достаточно добавить в пищу одну чайную ложку кукурузного масла. ДГК же в значительных количествах встречается только в определенных сортах рыбы, восполнение ее с рационом питания затруднено, и дефицит наблюдается часто. Грудное молоко, содержащее весь состав ПНЖК, имеет при довольно постоянной концентрации арахидоновой кислоты широкую вариабельность уровня ДГК, зависящего от характера питания и образа жизни матери. Популяционные значения арахидоновой кислоты варьируют в пределах 0,35–0,7 весовых процентов от общего количества жирных кислот, в то время как пределы колебаний уровней ДКГ составляют 0,17–1,0 весовых процентов [34]. Это служит дополнительным обоснованием дотации омега-3, а не омега-6 ПНЖК во время беременности и лактации.

Накоплено большое число данных, указывающих на то, что употребление рыбы с высоким содержанием ДГК, или рыбьего жира, или пищевых добавок ДГК во время беременности ассоциировано с удлинением гестации (до нормальных сроков), более высоким весом новорожденных (но не крупным плодом) и редукцией риска преждевременных родов [2, 35]. Даже обычное умеренное потребление рыбы с пищей (2–3 раза в неделю) связано со снижением риска повторных преждевременных родов [36]. Однако рыбная диета далеко не всегда и не везде может восполнить потребность в ДГК, содержащейся в ограниченных сортах морских рыб (скумбрия, сельдь, лосось). Диета с высоким содержанием морепродуктов нехарактерна для многих регионов, в том числе России. В качестве альтернативы возможным вариантом предлагается использование рыбьего жира. Но неконтролируемое использование рыбьего жира в III триместре беременности представляет потенциальную опасность, так как связано с повышением риска кровотечений [37]. Кроме того, известно, что рыбий жир может вызывать тошноту, особенно при беременности, когда возбудимость рвотного центра в мозге повышена. Следовательно, возникает потребность дотации омега-3 ПНЖК с добавками к пище.

Добавки – аналоги рыбьего жира включают в свой состав ДГК и ЭПК в соотношении примерно 3:1, иногда с добавлением других полезных для течения беременности и развития плода субстанций. Например, с позиций оценки развития нервной системы у детей первых 6 лет жизни в плацебо контролируемом исследовании оценивался прием женщинами с 20 недель беременности комплекса ДГК (500 мг), ЭПК (150 мг) и 5-метилтетрагидрофолата (400 мг). Было показано, что степень увеличения оптимального неврологического статуса у детей в возрасте 5,5 года по сравнению с детьми 4 лет была тем выше, чем выше было содержание ДГК в плазме пуповинной крови. Это еще раз подчеркивает приоритетность дотации ДГК как средства оптимизации постнатального развития детей. Вопрос о дотации ЭПК остается спорным, так как основные положительные аспекты ее действия рассматриваются в сфере сердечно-сосудистой системы и общего противовоспалительного потенциала, а в отношении развития мозга и формирования зрительного анализатора у плода и грудного ребенка ЭПК сохраняет нейтральность или конкурирует с ДГК, что требует повышения дозы последней.

Существует неверное представление о происхождении омега-3 ПНЖК в рыбьем жире как о продукте метаболизма внутри организма рыб. На самом деле многоклеточные организмы, в том числе рыбы, не синтезируют ДГК и ЭПК, а получают их в результате функционирования пищевых цепочек. Первичным источником ДГК являются водоросли, произрастающие в холодных океанах. Следовательно, субстратом получения ДГК в пищевых добавках может стать не только рыбий жир, но и сами океанические водоросли. Преимущества водорослей как источника ДГК перед рыбьим жиром существенны. Во-первых, пищевые добавки, полученные путем экстрагирования ДГК из выращенной в специальных условиях культуры водорослей (алвогений) обладают лучшим профилем безопасности, чем омега-3-ПНЖК в составе жира рыб, развивавшихся в неизвестных условиях с вероятным влиянием негативных, в том числе радиационных факторов. Рыбная диета может оказаться богатой не только ДГК, но и такими веществами, как метилртуть, диоксины и полихлорированные бифенилы, отнюдь не полезными для здоровья. Во-вторых, прием высокоочищенного продукта водорослей не вызывает аллергических реакций, в отличие от потенциально аллергенных рыбных продуктов, и не сопровождается побочными реакциями со стороны желудочно-кишечного тракта, которые могут встречаться при использовании капсул рыбьего жира. Преимущества конкретного продукта алвогений заключаются в том, что субстанция для его производства (культура водорослей) находится под контролем FDA, известной строгим надзором за качеством лекарств и пищевых продуктов, а также в высокой приверженности женщин к использованию продукта. Небольшой размер капсулы, отсутствие рыбного запаха и удобство дозирования (один раз в сутки) обусловливают легкость приема и хорошее соблюдение его режима.

К настоящему времени накоплено немало данных, позволяющих оценить пользу назначения пищевых добавок ДГК во время беременности и лактации. В рандомизированном двойном слепом плацебо-ко тролируемом исследовании женщинам назначали ДГК с 24 недель беременности до родов. У младенцев матерей, которым назначалась ДГК, ростовесовые показатели были достоверно ниже (p<0,05), также как и концентрации инсулина пуповинной крови (p<0,05), чем у младенцев матерей, которым было назначено плацебо. Добавление в питание женщинам с 18–22 недель беременности до родов 400 мг ДГК в двойном слепом, рандомизированном, плацебо-контролируемом исследовании (174 участницы) влияло на уровень и состав ПНЖК в грудном молоке через месяц после родов, увеличивая концентрацию ДГК и α-линоленовой кислоты.

Дети первых двух лет жизни, матери которых принимали ДГК во время беременности в плацебо-контролируемых исследованиях, достоверно лучше справлялись с решением проблем, выполняли тесты на внимание и реже характеризовались гиперактивностью [38] по сравнению с группой плацебо. Пятилетние дети, матери которых получали ДГК в течение первых 4 месяцев грудного вскармливания, отличались от группы детей, матери которых получали плацебо, лучшим тестом на внимание, а дети 30-месячного возраста – лучшим психомоторным развитием [39].

В сравнительном рандомизированном исследовании зрительной функции [40] дети в возрасте 6 месяцев получали в течение 6 месяцев ДГК с яичным желтком (суточное потребление ДГК 83 мг). В группе детей, получавших дополнительно ДГК, через 3 и 6 месяцев терапии отмечалось достоверное улучшение остроты вызванного зрительного потенциала по сравнению с детьми, не получавшими ДГК. Острота вызванного зрительного потенциала прямо зависела от содержания ДГК в эритроцитах. Но авторы исследования, делая вывод о благоприятном действии ДГК на формирование органов зрения, замечают, что большинство продуктов, содержащих ДГК, не разрешены для употребления детьми грудного возраста, и более предпочтительным способом снабжения организма ребенка ДГК является употребление ее матерью в период беременности и грудного вскармливания. Благоприятный эффект приема ДГК во время беременности матерью на зрительную функцию детей школьного возраста подтвержден в проспективных исследованиях [41].

Согласно консесусу Всемирной ассоциации перинатальной медицины, Академии питания детей раннего возраста и Фонда детского здоровья, плод и новорожденный должны получать длинноцепочечные ПНЖК в количествах, достаточных для оптимального зрительного и когнитивного развития [42].

Потребление масла, богатого омега-3 ПНЖК, во время беременности снижает риск рождения незрелых детей. Наилучшие результаты по течению были получены при потреблении 300–400 мг ДГК в сутки [43]. Минимальная суточная потребность в ДГК определена как 200 мг в сутки [42]. Восполнения этой потребности можно добиться регулярным включением в рацион питания жирных сортов морской рыбы. Поскольку в реальных условиях постоянство такой диеты трудноосуществимо, дотация ДГК в составе рыбьего жира или пищевых добавок животного (рыба) или растительного (водоросли) происхождения признано хорошим способом решения задачи рационального питания беременных и кормящих женщин. Алвогений, пищевая добавка высокоочищенной ДГК в дозе 200 мг, является одним из доступных и приемлемых методов дотации главной для матерей и детей омега-3 ПНЖК. Ежедневное применение 200 мг ДГК можно сочетать с введением в рацион питания жирных сортов морской рыбы 1–2 раза в неделю и в таком режиме выходить на оптимальную дотацию омега-3-ПНЖК во время беременности и лактации. Здоровые новорожденные должны получать достаточное количество ПНЖК с грудным молоком. Если грудное вскармливание невозможно, следует предусмотреть обеспечение ребенка ПНЖК, в первую очередь ДГК [42].

Эти несложные для исполнения рекомендации, поддержанные Всемирной организацией здравоохранения [44], позволяют надеяться на улучшение не только физического, но и психического здоровья будущих поколений, а также их интеллектуального потенциала.

References

1. Serov V.N., Sidelnikova V.M. Omega-3 polyunsaturated fatty acids are widely used in the practice of hynecologist. Method. Recommendation for gynecologists and General practice doctors. M.; 2008. 24 p.
2. Koletzko B., Baker S., Cleghorn G., Neto U.F., Gopalan S., Hernell O. et al. Global standard for the composition of infant formula: recommendations of an ESPGHAN coordinated international expert group. J. Pediatr. Gastroenterol. Nutr. 2005; 41: 584-99.
3. Koletzko B., Cetin I., Brenna J.; for the Perinatal Lipid Intake Working Group. Dietary fat intakes for pregnant and lactating women. Br. J. Nutr. 2007; 98(5): 873-7. doi:10.1017/ S0007114507764747.
4. Lattka E., Illig T., Koletzko B., Heinrich J. Genetic variants of the FADS1 FADS2 gene cluster as related to essential fatty acid metabolism. Curr. Opin. Lipidol. 2010; 21: 64-9.
5. Innis S.M. Essential fatty acid transfer and fetal development. Placenta. 2005; 26(Suppl. A): S70-5.
6. Bazan N.G. Omega-3 fatty acids, pro-inflammatory signaling and neuroprotection. Curr. Opin. Clin. Nutr. Metab. Care. 2007; 10(2): 136-41
7. González-Périz A., Planagumà A., Gronert K., Miquel R., López-Parra M., Titos E. et al. Docosahexaenoic acid (DHA) blunts liver injury by conversion to protective lipid mediators: protectin D1 and 17S-hydroxy-DHA. FASEB J. 2006; 20(14): 2537-9.
8. Li Q., Ma J., Tan L., Wang C., Li N., Li Y. et al. Effect of docosahexaenoic acid on interleukin-2 receptor signaling pathway in lipid rafts. Sci. China C Life Sci. 2006; 49(1): 63-72.
9. Pan H.C., Kao T.K., Ou Y.C., Yang D.Y., Yen Y.J., Wang C.C. et al. Protective effect of docosahexaenoic acid against brain injury in ischemic rats. J. Nutr. Biochem. 2009; 20(9): 715-25.
10. Kotani S., Sakaguchi E., Warashina S., Matsukawa N., Ishikura Y., Kiso Y. et al. Dietary supplementation of arachidonic and docosahexaenoic acids improves cognitive dysfunction. Neurosci. Res. 2006; 56(2): 159-64.
11. Lukiw W.J., Bazan N.G. Docosahexaenoic acid and the aging brain. J. Nutr. 2008; 138(12): 2510-4.
12. Berry C.B., Hayes D., Murphy A., Wiessner M., Rauen T., McBean G.J. Differential modulation of the glutamate transporters GLT1, GLAST and EAAC1 by docosahexaenoic acid. Brain Res. 2005; 1037(1-2): 123-33.
13. Levant B., Ozias M.K., Davis P.F., Winter M., Russell K.L., Carlson S.E. et al. Decreased brain docosahexaenoic acid content produces neurobiological effects associated with depression: interactions with reproductive status in female rats. Psychoneuroendocrinology. 2008; 33(9): 1279-92.
14. Jiang L.H., Shi Y., Wang L.S., Yang Z.R. The influence of orally administered docosahexaenoic acid on cognitive ability in aged mice. J. Nutr. Biochem. 2009; 20(9): 735-41.
15. McNamara R.K., Able J.A., Liu Y., Jandacek R., Rider T., Tso P., Lipton J.W. Omega-3 fatty acid deficiency does not alter the effects of chronic fluoxetine treatment on central serotonin turnover or behavior in the forced swim test in female rats. Pharmacol. Biochem. Behav. 2013; 114-115: 1-8.
16. Song C., Manku M.S., Horrobin D.F. Long-chain polyunsaturated fatty acids modulate interleukin-1beta-induced changes in behavior, monoaminergic neurotransmitters, and brain inflammation in rats. J. Nutr. 2008; 138(5): 954-63.
17. Marza E., Long T., Saiardi A., Sumakovic M., Eimer S., Hall D.H., Lesa G.M. Polyunsaturated fatty acids influence synaptojanin localization to regulate synaptic vesicle recycling. Mol. Biol. Cell. 2008; 19(3): 833-42.
18. Xue H., Wan M., Song D., Li Y., Li J. Eicosapentaenoic acid and docosahexaenoic acid modulate mitogen-activated protein kinase activity in endothelium. Vasc. Pharmacol. 2006; 44(6): 434-9.
19. German O.L., Insua M.F., Gentili C., Rotstein N.P., Politi L.E. Docosahexaenoic acid prevents apoptosis of retina photoreceptors by activating the ERK/MAPK pathway. J. Neurochem. 2006; 98(5): 1507-20.
20. Bazan N.G. The onset of brain injury and neurodegeneration triggers the synthesis of docosanoid neuroprotective signaling. Cell. Mol. Neurobiol. 2006; 26(4-6): 901-13.
21. Schwellenbach L.J., Olson K.L., McConnell K.J., Stolcpart R.S., Nash J.D., Merenich J.A. The triglyceride-lowering effects of a modest dose of docosahexaenoic acid alone versus in combination with low dose eicosapentaenoic acid in patients with coronary artery disease and elevated triglycerides. J. Am. Coll. Nutr. 2006; 25(6): 480-5.
22. Li D., Mann N.J., Sinclair A.J. A significant inverse relationship between concentrations of plasma homocysteine and phospholipid docosahexaenoic acid in healthy male subjects. Lipids. 2006; 41(1): 85-9.
23. Mebarek S., Ermak N., Benzaria A., Vicca S., Dubois M., Nemoz G. et al. Effects of increasing docosahexaenoic acid intake in human healthy volunteers on lymphocyte activation and monocyte apoptosis. Br. J. Nutr. 2009; 101(6): 851-8.
24. Li J.J., Huang C.J., Xie D. Anti-obesity effects of conjugated linoleic acid, docosahexaenoic acid, and eicosapentaenoic acid. Mol. Nutr. Food Res. 2008; 52(6): 631-45.
25. Olsen S.F., Osterdal M.L., Salvig J.D., Weber T., Tabor A., Secher N.J. Duration of pregnancy in relation to fish oil supplementation and habitual fish intake: a randomised clinical trial with fish oil. Eur. J. Clin. Nutr. 2007; 61(8): 976-85.
26. Miyake Y., Sasaki S., Tanaka K., Ohya Y., Miyamoto S., Matsunaga I. et al. Fish and fat intake and prevalence of allergic rhinitis in Japanese females: the Osaka Maternal and Child Health Study. J. Am. Coll. Nutr. 2007; 26(3): 279-87.
27. Sontrop J., Avison W.R., Evers S.E., Speechley K.N., Campbell M.K. Depressive symptoms during pregnancy in relation to fish consumption and intake of n-3 polyunsaturated fatty acids. Paediatr. Perinat. Epidemiol. 2008; 22(4): 389-99.
28. Koletzko B., Larque E., Demmelmair H. Placental transfer of long-chain polyunsaturated fatty acids (LC-PUFA). J. Perinat. Med. 2007; 35(Suppl. 1): S5–11.
29. Krauss-Etschmann S., Shadid R., Campoy C., Hoster E., Demmelmair H., Jiménez M. et al. Fish oil and folate supplementation of pregnant women and maternal and fetal DHA and EPA plasma levels – a randomized European multicenter trial. Am. J. Clin. Nutr. 2007; 85(5): 1392-400.
30. Gromova O.A., Torshin I.Ju., Egorova E.Ju. Omega-3 polinenasyshhennye zhirnye kisloty i kognitivnoe razvitie detej. Voprosy sovremennoj pediatrii. 2011; 1: 66-72.
31. Jacobson J.L., Jacobson S.W., Muckle G., Kaplan-Estrin M., Ayotte P., Dewailly E. Beneficial effects of a polyunsaturated fatty acid on infant development: evidence from the inuit of Arctic Quebec. J. Pediatr. 2008; 152(3): 356-64.
32. Van Eijsden M., Hornstra G., van der Wal M.F., Vrijkotte T.G., Bonsel G.J. Maternal n-3, n-6, and trans fatty acid profile early in pregnancy and term birth weight: a prospective cohort study. Am. J. Clin. Nutr. 2008; 87(4): 887-95.
33. Muthayya S., Dwarkanath P., Thomas T., Ramprakash S., Mehra R., Mhaskar A. et al. The effect of fish and omega-3 LCPUFA intake on low birth weight in Indian pregnant women. Eur. J. Clin. Nutr. 2009; 63(3): 340-6.
34. Levant B., Radal J.D., Carlson S.E. Decreased brain docosahexaenoic acid during development alters dopamine-related behaviors in adult rats that are differentially affected by dietary remediation. Behav. Brain Res. 2004; 152: 49-57.
35. Donahue S.M., Rifas-Shiman S.L., Gold D.R., Jouni Z.E., Gillman M.W., Oken E. Prenatal fatty acid status and child adiposity at age 3 y: results from a US pregnancy cohort. Am. J. Clin. Nutr. 2011; 93(4): 780-8.
36. Hibbeln J.R., Davis J.M., Steer C., Emmett P., Rovers I., Williams C., Golding J. Maternal seafood consumption in pregnancy and neurodevelopmental outcomes in childhood (ALSPAC study): an observational cohort study. Lancet. 2007; 369: 578-85.
37. Yuhas R., Pramuk K., Lien E.L. Human milk fatty acid composition from nine countries varies most in DHA. Lipids. 2006; 41: 851-8.
38. Horvath A., Koletzko B., Szajewska H. Effect of supplementation of women in high-risk pregnancies with long-chain polyunsaturated fatty acids on pregnancy outcomes and growth measures at birth: a meta-analysis of randomized controlled trials. Br. J. Nutr. 2007; 98: 253-9.
39. Kebanoff M.A., Harper M., Lai Y., Thorp J., Sorokin Y., Varner M.W. et al. Fish consumption, erythrocyte fatty acids, and preterm birth. Obstet. Gynecol. 2011; 117(5): 1071-84.
40. Rowe D.J., Baker A.C. Perioperative risks and benefits of herbal supplements in aesthetic surgery. Aesthet. Surg. J. 2009; 29(2): 150-7.
41. Escolano-Margarit M.V., Ramos R., Beyer J., Csábi G., Parrilla-Roure M., Cruz F. et al. Prenatal DHA status and neurological outcome in children at age 5.5 years are positively associated. J Nutr. 2011; 141(6): 1216-23.
42. Courville A.B., Harel O., Lammi-Keefe C.J. Consumption of a DHA-containing functional food during pregnancy is associated with lower infant ponderal index and cord plasma insulin concentration. Br. J. Nutr. 2011; 106(2): 208-12.
43. Imhoff-Kunsch B., Stein A.D., Villalpando S., Martorell R., Ramakrishnan U. Docosahexaenoic acid supplementation from mid-pregnancy to parturition influenced breast milk fatty acid concentrations at 1 month postpartum in Mexican women. J. Nutr. 2011; 141(2): 321-6.
44. Colombo J., Kannass K.N., Shaddy D.J., Kundurthi S., Maikranz J.M., Anderson C.J. et al. Maternal DHA and the development of attention in infancy and toddlerhood. Child Dev. 2004; 75(4): 1254-67.
45. Jenses C.R., Voigt R.G., Llorente A.M., Peters S.U., Prager T.C., Zou Y.L. et al. Effects of early maternal docosahexaenoic acid intake on neuropsychological status and visual acuity at five years of age of breast-fed term infants. J. Pediatr. 2010; 157: 900-5.
46. Krauss-Etschmann S., Shadid R., Campoy C., Hoster E., Demmelmair H., Jiménez M. et al.; Nutrition and Health Lifestyle (NUHEAL) Study Group. Effects of fish-oil and folate supplementation of pregnant women on maternal and fetal plasma concentrations of docosahexaenoic acid and eicosapentaenoic acid: a European randomized multicenter trial. Am. J. Clin. Nutr. 2007; 85(5): 1392-400.
47. Jacques C., Levy E., Muckle G., Jacobson S.W., Bastien C., Dewailly E. et al. Long-term effects of prenatal omega-3 fatty acid intake on visual function in school-age children. J. Pediatr. 2011; 158: 83-90.
48. Koletzko B., Lien E., Agostoni C., Böhles H., Campoy C., Cetin I. et al. The roles of long-chain polyunsaturated fatty acids in pregnancy, lactation and infancy: review of current knowledge and consensus recommendations. J. Perinat. Med. 2008; 36: 5-14.
49. Denomme J., Stark K.D., Holub B.J. Directly quantitated dietary (n-3) fatty acid intakes of pregnant Canadian women are lower than current dietary recommendations. J. Nutr. 2005; 135: 206-11.
50. Interim Summary of Conclusions and Dietary Recommendations on Total Fat& Fatty Acids. From the Joint FAO/WHO Expert Consultation on Fats and Fatty Acids in Human Nutrition. Geneva: WHO; 10-14 November, 2008.

About the Authors

Kuznetsova Irina, MD, professor, chief scientific officer, Scientific institute of women health, I.M. Sechenov First Moscow State Medical University, Ministry of Health of Russia. 119435, Russia, Moscow, Elanskogo str. 2 bld. 1. Tel.: +79039603385. E-mail: ms.smith.ivk@gmail.com

Similar Articles

By continuing to use our site, you consent to the processing of cookies that ensure the proper functioning of the site.