MicroRNA expression in cervical intraepithelial neoplasia and cancer of the cervix uteri

Faizullin L.Z., Karnaukhov V.N., Mzarelua G.M., Chernova V.F.

Research Center of Obstetrics, Gynecology, and Perinatology, Ministry of Health of Russia, Moscow 117997, Ac. Oparina str. 4, Russia
The review considers the role of microRNA in precancer and cancer of the cervix uteri (CCU). Today there are a lot of studies showing the increased or decreased expression of certain microRNAs in the body’s pathological processes, including in benign and malignant cell and tissue hyperplasias. Neoplastic transformation of normal tissues of the cervix uteri to cervical neoplasia of various grades and CCU is accompanied by a change in the expression profile of more than 50 microRNAs that control the processes of cell proliferation, apoptosis, invasion, migration, and local angiogenesis. Estimation of the expression level of individual microRNAs in the affected tissue can highly effectively differentiate the early stages of cervical neoplasia from normal tissue and cervical cancer from precancer states; quantification of microRNA in the cervical canal scrapes or blood can characterize disease severity, CCU progression to a metastasis stage, an aggressive disease course, and poor survival prognosis. The expression level of certain microRNAs may serve as a marker for the efficiency of disease therapy. That of microRNA allows evaluation of the efficacy of novel drugs in treating CCU; synthetic microRNA-based molecules open up new possibilities of targeted therapy for both precancers and cancers.

Keywords

cervical intraepithelial neoplasia
cancer of the cervix uteri
human papillomavirus
microRNA
gene expression

В мире ежегодно диагностируется более 500 000 случаев рака шейки матки (РШМ), которые в половине случаев заканчиваются летально [1]. В 2012 году в России было зарегистрировано 15 051 новых случаев РШМ [2]. Одной из основных причин заболевания является инфицированность высокоонкогенными типами вируса папилломы человека (ВПЧ) базальных эпителиальных клеток шейки матки, сопровождающееся репликацией вирусной ДНК и синтезом ранних вирусных онкопротеинов Е5, Е6 и Е7, способных подавить клеточную дифференцировку, нарушить нормальные процессы апоптоза и пролиферации, вызвать повреждения хромосом и инициировать гиперпластические процессы в пораженной ткани вплоть до РШМ [3, 4].

В последние годы была показана важная роль в развитии неопластической трансформации и злокачественных опухолей не транслируемых низкомолекулярных РНК – микроРНК [5]. По данным последней версии базы данных miRBase у человека выявлено 2216 зрелых молекул микроРНК, контролирующих функциональную активность более трети генов генома [6].

МикроРНК – короткие одноцепочечные молекулы длиной 20–25 нуклеотидов, осуществляющие регуляцию экспрессии генов на посттранскрипционном уровне. ДНК для микроРНК в геноме организованы или в виде отдельного генного локуса (кластера), содержащего последовательности для десятков часто функционально связанных разных микроРНК, или представлены в виде отдельного участка со своим промотором и регуляторной областью [7]. Кроме того, последовательности для микроРНК могут находиться внутри других генов, обычно в их интронных участках. Механизм регуляторного действия микроРНК осуществляется путем комплементарного узнавания специфического участка на 3’-конце матричной РНК (мРНК) и последующей ее деградации или торможения синтеза белковой молекулы [8]. Каждая микроРНК может иметь до сотен различных мРНК-мишеней, и наоборот, мРНК могут иметь сайты узнавания для множества разных микроРНК. МикроРНК участвуют в регуляции большинства фундаментальных биологических процессов развития организма: делении клеток, смене фаз клеточного цикла, апоптозе, клеточной миграции и инвазии, ангиогенезе, формировании иммунного ответа [7]. На сегодняшний день имеется множество исследований, в которых было показано повышение или снижение экспрессии определенных микроРНК при патологических процессах в организме, в том числе и в доброкачественных и злокачественных гиперплазиях клеток и тканей [9, 10].

Развитие опухолевых процессов сопровождается повышением экспрессии так называемых проонкогенных микроРНК, усиливающих пролиферативную активность клеток, способствующих их метастазированию и инвазии, активирующих локальный ангиогенез. Одновременно снижается синтез противоонкогенных микроРНК, обеспечивающих функцию апоптоза, тормозящих миграцию, инвазию и ангиогенез. В табл. 1 приведена функциональная роль различных микроРНК при неопластических изменениях в шейке матки [11, 12].

В активации клеточной пролиферации участвуют по крайней мере 8 микроРНК, подавляют пролиферацию 21 микроРНК. Аналогично в усилении или подавлении апоптоза участвуют, соответственно, 13 и 8 микроРНК; в усилении или подавлении ангиогенеза – соответственно 12 и 10 микроРНК; а в усилении или подавлении инвазивности и склонности к метастазированию – 20 и 16 микроРНК.

Так как микроРНК могут иметь множество генов-мишеней, они могут участвовать в регуляции одновременно нескольких функций. Экспрессия miR-21 значительно повышена практически при всех видах опухолей и регулирует функцию ряда генов-мишеней, участвующих в развитии неопластического процесса, в том числе и при цервикальном раке [13]. Инактивируя мРНК генов РТЕN (phosphatidylinositol-3,4,5-trisphosphate 3-phosphatase) и PDCD4 (программированная клеточная смерть 4), miR-21 активирует репликацию геномной ДНК и ингибирует апоптоз [14]. Подавление функции генов-мишеней – тропомиозина 1 и Маспина сопровождается повышением продукции металлопротеаз и, соответственно, возникновением в клетках способности к инвазии и метастазированию [15]. Экспрессия miR-34a снижена как при цервикальном раке, так и при других злокачественных опухолях. Подавляя функцию генов Bcl-2, Survivin, CDK4 и CDK miR-34a поддерживает апоптоз и ингибирует пролиферацию [16]. Подавление инвазивных и миграционных свойств клеток miR-34a осуществляется благодаря ингибированию функции LEF1 [17].

На сегодняшний день установлено более 50 микроРНК, уровень экспрессии которых меняется в процессе перехода от нормы к цервикальной интраэпителиальной неоплазии (ЦИН) 1 и далее к ЦИН 2, ЦИН 3 и цервикальному раку [18]. В табл. 2 представлены микроРНК, повышение или снижение экспрессии которых при интраэпителиальной неоплазии и цервикальном раке было выявлено, по крайней мере, в двух независимых исследованиях [18–20]. Обращает на себя внимание тот факт, что развитие неопластического процесса от ЦИН 1 до рака сопровождается значительным изменением профиля экспрессии микроРНК, на каждой стадии активируются новые проонкогенные микроРНК и снижается экспрессия противоонкогенных микроРНК.

Исследование динамики изменения микроРНК на разных стадиях развития цервикальной гиперплазии позволяет разработать маркеры ранней диагностики заболевания. В работе Gocze и соавт. [21] показано, что экспрессия miR-27а в фиксированных формалином образцах ткани из шейки матки значительно выше при ЦИН 2/3, чем в норме или ЦИН 1; при РШМ значительно выше, чем при ЦИН 2/3. Наоборот, уровень экспрессии miR-34а в норме и ЦИН 1 значительно выше, чем при ЦИН 2/3, а при ЦИН 2/3 значительно выше, чем при РШМ. Эти различия становятся более выраженными у курящих и носителей ВПЧ 16. Прогрессивное снижение экспрессии от ЦИН 2/3 к РШМ по сравнению с нормальной тканью было показано для miR-21, miR-24 miR-27а, miR-29a, miR-99a, miR-143, miR-145, miR-195, miR-203, miR-218, miR-375 и miR-100. Наоборот, прогрессивное повышение экспрессии (норма → ЦИН 2, 3 → РШМ) характерно для miR-15, miR-16, miR-25, miR-92а, miR-93, miR-106b, miR-146, miR-155, miR-210, miR-224, miR-378, и miR-424.

Комплексную формулу, позволяющую дифференцировать разные стадии цервикальной неоплазии по профилю экспрессии микроРНК, предложили X. Wang и соавт. [22]. В результате проведенных ими исследований были отобраны 4 микроРНК (miR-25, miR-92а, miR-22, miR-29а), из которых экспрессия двух прогрессивно повышалась (miR-25 и miR-92) и еще двух прогрессивно снижалась (miR-22, miR-29а) независимо от тканевой специфичности и типа высокоонкогенного вируса, которым были инфицированы клетки кератоцитов. С высокой степенью достоверности было отмечено, что отношение среднего значения уровней экспрессии miR-25/miR-92а к среднему значению экспрессии miR-22/miR-29а в инфицированных высокоонкогенными ВПЧ тканях положительно коррелировало со степенью тяжести поражения шейки. Более того, наиболее значительное различие было отмечено при сравнении отношений экспрессии между ЦИН 1+2 и нормой, что позволяет проводить раннюю диагностику заболевания.

При использовании технологии переноса в клетки белок-продуцирующих рекомбинантных векторов, установлена роль вирусных онкопротеинов – Е5, Е6 и Е7 в развитии гиперпластических процессов в пораженной ткани. Онкопротеин Е5 ингибирует экспрссию miR-324-5р, miR-203, мишенью для которых являются гены CDH2, CTNNB1 и р61, регулирующие свойства клеток к миграции. Кроме того Е5 специфически ингибирует экспрессию miRNA-196a, мишенью для которой является ген HoxB8, регулирующий клеточный апоптоз и пролиферацию [23]. В то же время белок Е5 повышает экспрессию miR-146а, ингибирующий функцию гена ZNF813 в свою очередь обеспечивающий адгезивность клеток и торможение клеточного деления [23, 24].

Онкопротеин Е6, разрушая контролирующий апоптоз белок р53, подавляет экспрессию miR-34, что сопровождается усилением пролиферативной активности клеток [25]. Деградация р53 приводит также и подавлению экспрессии miR-23b, что усиливает экспрессию активатора плазминогена урокеназного типа и индуцирует этим миграционную активность клеток цервикальной карциномы [26]. Онкопротеин Е6 высокоонкогенного вируса (ВПЧ-16), но не низкоонкогенного (ВПЧ-6) ингибирует экспрессию miR-218 [27].

Мишенью для miR-218 является мРНК гена ламинина (LAMB3), в экспериментальных условиях стимулирующего миграционные и туморогенные свойства клеток.

Вирусный онкопротеин Е7 активирует экспрессию клеточных проонкогенных микроРНК miR-15а, miR-15b, miR-16, miR-25, miR-92а и miR-378, но ингибирует экспрессию антионкогенных микроРНК miR-203, miR-22, miR-27а, miR-29а, miR-100 и miR-34а [22].

Вирусный белок L2 не считается онкопротеином, однако было показано, что трансфекция гена L2 в составе плазмиды в клетки NIH 3T3 подавляет экспрессию противоонкогенной miR-125b, уровень которой обычно значительно снижен при многих видах опухолей, в том числе и РШМ [22].

Особый интерес представляет анализ экспрессии микроРНК в плазме крови, позволяющий минимально травматично диагностировать наличие как доброкачественной, так и злокачественной неоплазии, оценивать прогноз и эффективность терапевтических мероприятий. Исследования Wang и соавт. [28] показали, что содержание miR-146*, miR-542-3р и miR-664 повышено в сыворотке больных с РШМ, и снижается после оперативного лечения. Summerer c coавт. показали исчезновение из плазмы специфических для РШМ циркулирующих микроРНК miR-425-5p, miR-93-5p после проведенной химиотерапии [29]. Значительное снижение в сыворотке циркулирующей miR-218 характеризует позднюю стадию цервикальной аденокарциномы и накопление метастазов в лимфатических узлах [30]. У больных с РШМ повышенный уровень miR-20а, miR-203, miR1246, miR-2392, miR-3147 и miR-4484 ассоциируется с переходом заболевания в стадию метастазирования в лимфатические узлы [31, 32]. Больные с повышенным уровнем miR-224 в биопсийном материале РШМ чаще имеют метастазы в лимфатических узлах и плохой прогноз выживаемости [33].

Наоборот, низкий уровень экспрессии miR-145 в тканях цервикального рака показал себя как независимый прогностический фактор более агрессивного течения заболевания и короткого срока жизни [34].

Исследования на клеточных культурах показали, что повышение концентрации miR-218 усиливает радиочувствительность опухолевых клеток [35]. Эффект обусловлен способностью miR-218 усиливать апоптоз на фоне повышенной репарационной активности, индуцированной облучением. В экспериментах на мышах было показано, что эта же микроРНК повышает хемочувствительность к кисплатину [36]. Наоборот, miR-181 при внесении к культуральным клеткам или введении экспериментальным мышам снижает терапевтический эффект кисплатина [37].

Специфичность изменения профиля экспрессии микроРНК при опухолевых заболеваниях позволяет на основе их синтетических аналогов (прямых или комплементарных) создавать новый класс препаратов для таргентной терапии рака. Введение синтетического аналога miR-34 в составе липосом в кровь мышей с гепатоцеллюлярной карциномой привело к остановке роста опухоли, ингибированию образования новых метастазов и значительно удлинило срок жизни [38]. Аналогичные результаты были получены при доклинических испытаниях синтетических аналогов let-7, miR-10b, miR-221 и miR-21 [39, 40] В настоящее время препарат на основе miR-34 (MRX34) проходит 1-ю фазу клинических испытаний. Применение препаратов на основе микроРНК в качестве противоопухолевого средства позволит добиться существенных преимуществ по сравнению с традиционной терапией. Каждая микроРНК участвует в регуляции одновременно множества разных функционально связанных генов, что позволяет целенаправленно влиять на измененные функции трансформированной клетки. Использование комбинации нескольких микроРНК позволить целенаправленно останавливать пролиферацию опухолевых клеток, восстанавливать в них функцию апоптоза, ингибировать метастазирование.

Заключение

Неопластическая трансформация тканей шейки матки от нормы к ЦИН 1 и далее к ЦИН 2, ЦИН 3 и РШМ сопровождается изменением профиля экспрессии более 50 микроРНК, контролирующих процессы клеточной пролиферации, апоптоза, инвазии, миграции и локального ангиогенеза. Изменение профиля экспрессии вызывается как инфицированием самим ВПЧ, так и вирусными онкопротеинами – Е5, Е6, Е7 и L2. Оценка уровня экспрессии отдельных микроРНК в пораженной ткани (miR-34а, miR-145, miR-27а, miR-29a и др.) позволяет с высокой эффективностью дифференцировать ранние стадии цервикальной неоплазии от нормы и цервикальный рак от предраковых состояний. Более того, количественное определение микроРНК в соскобах из цервикального канала или в крови может характеризовать тяжесть заболевания. У больных с РШМ повышеный уровень miR-20а, miR-203, miR1246, miR-2392, miR-3147 и miR-4484, наоборот, сниженный уровень miR-218 ассоциируется с переходом РШМ в стадию метастазирования. Больные с повышенным уровнем экспрессии miR-224 или низким уровнем miR-145 в биопсийном материале цервикального рака чаще имеют метастазы в лимфатических узлах, более агрессивное течение заболевания и плохой прогноз выживаемости. Уровень экспрессии определенных микроРНК может служить маркером эффективности терапии заболевания. МикроРНК miR-146*, miR-542-3р и miR-664 специфически выявляются в сыворотке больных с РШМ, исчезают после оперативного лечения. Успешно проведенная химиотерапия сопровождается исчезновением из плазмы специфических для РШМ циркулирующих микроРНК miR-425-5p, miR-93-5p. Уровень экспрессии микроРНК позволяет оценивать эффективность новых лекарственных средств при лечении РШМ. Более того, синтетические молекулы на основе микроРНК открывают новые возможности таргентной терапии как предраковых, так и раковых заболеваний.

References

  1. Centers for Disease Control and Prevention (CDC). Human papillomavirus-associated cancers – United States, 2004-2008. MMWR Morb. Mortal. Wkly Rep. 2012; 61: 258-61.
  2. Davydov M.I., Aksel E.M., eds. Statistics of malignant tumors in Russia and the CIS in 2012. Moscow: Publishing Group Cancer Research Center; 2014: 47. (in Russian)
  3. Scheffner M., Werness B.A., Huibregtse J.M., Levine A.J., Howley P.M. The E6 oncoprotein encoded by human papillomavirus types 16 and 18 promotes the degradation of p53. Cell. 1990; 63(6): 1129-36.
  4. Roman A., Munger K. The papillomavirus E7 proteins. Virology. 2013; 445(1-2): 138-68.
  5. Stahlhut C., Slack F.J. MicroRNAs and the cancer phenotype: profiling, signatures and clinical implications. Genome Med. 2013; 5(12): 111.
  6. Mohr A.M., Mott J.L. Overview of microRNA biology. Semin. Liver Dis. 2015; 35(1): 3-11.
  7. Chua J.H., Armugam A., Jeyaseelan K. MicroRNAs: biogenesis, function and applications. Curr. Opin. Mol. Ther. 2009; 11(2): 189-99.
  8. Filipowicz W., Bhattacharyya S.N., Sonenberg N. Mechanisms of post-transcriptional regulation by microRNAs: are the answers in sight? Nat. Rev. Genet. 2008; 9(2): 102-14.
  9. Xu L., Qi X., Duan S., Xie Y., Ren X., Chen G.. et al. MicroRNAs: potential biomarkers for disease diagnosis. Biomed. Mater. Eng. 2014; 24(6):3917-25.
  10. Hayes J., Peruzzi P.P., Lawler S. MicroRNAs in cancer: biomarkers, functions and therapy. Trends Mol. Med. 2014; 20(8): 460-9.
  11. Gómez-Gómez Y., Organista-Nava J., Gariglio P. Deregulation of the miRNAs expression in cervical cancer: human papillomavirus implications. Biomed. Res. Int. 2013; 2013:407052.
  12. Sharma G., Dua P., Agarwal S.M. A comprehensive review of dysregulated miRNAs involved in cervical cancer. Curr. Genomics. 2014; 15(4):310-23.
  13. Liu J., Zhu H., Yang X., Ge Y., Zhang C., Qin Q. et al. MicroRNA-21 is a novel promising target in cancer radiation therapy. Tumour Biol. 2014; 35(5): 3975-9.
  14. Chen J., Wang X. MicroRNA-21 in breast cancer: diagnostic and prognostic potential. Clin. Transl. Oncol. 2014; 16(3): 225-33.
  15. Wang Y., Gao X., Wei F., Zhang X., Yu J., Zhao H. et al. Diagnostic and prognostic value of circulating miR-21 for cancer: a systematic review and meta-analysis. Gene. 2014; 533(1): 389-97.
  16. Ribeiro J., Sousa H. MicroRNAs as biomarkers of cervical cancer development: a literature review on miR-125b and miR-34a. Mol. Biol. Rep. 2014; 41(3): 1525-31.
  17. Liang J., Li Y., Daniels G., Sfanos K., De Marzo A., Wei J. et al. LEF1 targeting EMT in prostate cancer invasion is regulated by miR-34a. Mol. Cancer Res. 2015; 13(4): 681-8.
  18. Granados López A.J., López J.A.. Multistep model of cervical cancer: participation of miRNAs and coding genes. Int. J. Mol. Sci. 2014; 15(9): 15700-33.
  19. Galamb Á., Benczik M., Zinner B., Vígh E., Baghy K., Jeney C. et al. Dysregulation of microRNA expression in human cervical preneoplastic and neoplastic lesions. Pathol. Oncol. Res. 2015; 21(3): 503-8.
  20. Liang S., Tian T., Liu X., Shi H., Tang C., Yang S. et al. Microarray analysis revealed markedly differential miRNA expression profiles in cervical intraepithelial neoplasias and invasive squamous cell carcinoma. Future Oncol. 2014; 10(13): 2023-32.
  21. Gocze K., Gombos K., Kovacs K., Juhasz K., Gocze P., Kiss I. MicroRNA expressions in HPV-induced cervical dysplasia and cancer. Anticancer Res. 2015; 35(1): 523-30.
  22. Wang X., Wang H.K., Li Y., Hafner M., Banerjee N.S., Tang S. et al. MicroRNAs are biomarkers of oncogenic human papillomavirus infections. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 2014; 111(11): 4262-7.
  23. Liao S., Deng D., Zhang W., Hu X., Wang W., Wang H. et al. Human papillomavirus 16/18 E5 promotes cervical cancer cell proliferation, migration and invasion in vitro and accelerates tumor growth in vivo. Oncol. Rep. 2013; 29(1): 95-102.
  24. Greco D., Kivi N., Qian K., Leivonen S.K., Auvinen P., Auvinen E. Human papillomavirus 16 E5 modulates the expression of host microRNAs. PLoS One. 2011; 6(7): e21646.
  25. Wang X., Meyers C., Guo M., Zheng Z.M. Upregulation of p18Ink4c expression by oncogenic HPV E6 via p53-miR-34a pathway. Int. J. Cancer. 2011; 129(6): 1362-72.
  26. Zheng Z.-M., Wang X. Regulation of cellular miRNA expression by human papillomaviruses. Biochim. Biophys. Acta. 2011; 1809(11-12): 668-77.
  27. Martinez I., Gardiner A.S., Board K.F., Monzon F.A., Edwards R.P., Khan S.A. Human papillomavirus type 16 reduces the expression of microRNA-218 in cervical carcinoma cells. Oncogene. 2008; 27(18): 2575-82.
  28. Wang W.T., Zhao Y.N., Yan J.X., Weng M.Y., Wang Y., Chen Y.Q., Hong S.J. Differentially expressed microRNAs in the serum of cervical squamous cell carcinoma patients before and after surgery. J. Hematol. Oncol. 2014; 7(1): 6.
  29. Summerer I., Niyazi M., Unger K., Pitea A., Zangen V., Hess J. et al. Changes in circulating microRNAs after radiochemotherapy in head and neck cancer patients. Radiat. Oncol. 2013; 8: 296.
  30. Yu J., Wang Y., Dong R., Huang X., Ding S., Qiu H. Circulating microRNA-218 was reduced in cervical cancer and correlated with tumor invasion. J. Cancer Res. Clin. Oncol. 2012; 138(4): 671-4.
  31. Zhao S., Yao D., Chen J., Ding N. Circulating miRNA-20a and miRNA-203 for screening lymph node metastasis in early stage cervical cancer. Genet. Test. Mol. Biomarkers. 2013; 17(8): 631-6.
  32. Chen J., Yao D., Li Y., Chen H., He C.., Ding N. et al. Serum microRNA expression levels can predict lymph node metastasis in patients with early-stage cervical squamous cell carcinoma. Int. J. Mol. Med. 2013; 32(3): 557-67.
  33. Shen S.N., Wang L.F., Jia Y.F., Hao Y.Q., Zhang L., Wang H. Upregulation of microRNA-224 is associated with aggressive progression and poor prognosis in human cervical cancer. Diagn. Pathol. 2013; 8: 69.
  34. Wang Q., Qin J., Chen A., Zhou J., Liu J., Cheng J. et al. Downregulation of microRNA-145 is associated with aggressive progression and poor prognosis in human cervical cancer. Tumour Biol. 2015; 36(5): 3703-8.
  35. Yuan W., Xiaoyun H., Haifeng Q., Jing L., Weixu H., Ruofan D. et al. MicroRNA-218 enhances the radiosensitivity of human cervical cancer via promoting radiation induced apoptosis. Int. J. Med. Sci. 2014; 11(7): 691-6.
  36. Li J., Ping Z., Ning H. MiR-218 impairs tumor growth and increases chemo-sensitivity to cisplatin in cervical cancer. Int. J. Mol. Sci. 2012; 13(12): 16053-64.
  37. Chen Y., Ke G., Han D., Liang S., Yang G., Wu X. MicroRNA-181a enhances the chemoresistance of human cervical squamous cell carcinoma to cisplatin by targeting PRKCD. Exp. Cell Res. 2014; 320(1): 12-20.
  38. Bader A.G. MiR-34 – a microRNA replacement therapy is headed to the clinic. Front. Genet. 2012; 3: 120.
  39. Trang P., Medina P.P., Wiggins J.F., Ruffino L., Kelnar K., Omotola M. et al. Regression of murine lung tumors by the let-7 microRNA. Oncogene. 2010; 29(11): 1580-7.
  40. van Rooij E., Kauppinen S. Development of microRNA therapeutics is coming of age. EMBO Mol. Med. 2014; 6(7): 851-64.

About the Authors

About the authors:
Faizullin Leonid Zakievich, MD, Molecular-genetic Laboratory Researcher, Research Center of Obstetrics, Gynecology and Perinatology, Ministry Of Health of Russia.
117997, Russia, Moscow, Ac. Oparina str. 4. Tel.: +74954382292. E-mail: l_faizullin@oparina4.ru
Karnauhov Vitaliy Nikolaevich, junior researcher of Molecular-genetic Laboratory, Research Center of Obstetrics, Gynecology and Perinatology, Ministry Of Health of Russia. 117997, Russia, Moscow, Ac. Oparina str. 4
Mzarelua Guranda Merabovna, PhD student, Research Center of Obstetrics, Gynecology and Perinatology, Ministry Of Health of Russia.
117997, Russia, Moscow, Ac. Oparina str. 4. Tel.: +74954381403. E-mail: mzareluag@mail.ru
Chernova Viktoriya Fedorovna, PhD student, Research Center of Obstetrics, Gynecology and Perinatology, Ministry Of Health of Russia.
117997, Russia, Moscow, Ac. Oparina str. 4. Tel.: +79266331500. E-mail: cernovav@mail.ru

Similar Articles

By continuing to use our site, you consent to the processing of cookies that ensure the proper functioning of the site.