Efficiency of combination therapy with indole-3-carbinol in patients with hormone-dependent uterine diseases

Tikhomirov A.L., Sonina T.A., Osetskaya E.A.

1) Department of Obstetrics and Gynecology, A.I. Yevdokimov Moscow State University of Medicine and Dentistry, Ministry of Health of Russia, Moscow, Russia; 2) SM Clinic Medical Holding, Moscow, Russia
Objective. To evaluate the efficiency of combination therapy with indole-3-carbinol (I3C) in patients with hormone-dependent diseases, such as uterine fibroids, endometrial hyperplasia, endometriosis (adenomyosis).
Materials and methods. The investigation enrolled 1217 patients aged 31-52 years with hormone-dependent uterine diseases (fibroids, endometriosis, and endometrial hyperplasia). It was conducted using various therapeutic regimens and combinations. The results were processed using the SPSS 19.0 standard statistical software package.
Results. The tolerability of treatment was similar in each of the subgroups. The efficiency evaluation showed the following: 1) the combination of a GnRH agonist and I3C was recorded to have an advantage over GnRH agonist monotherapy in the treatment of uterine fibroids; 2) the detection rate for positive changes during endometriosis in the use of combination therapy with dienogest and I3C) was higher than the baseline; 3) the efficiency of therapy using the combination regimen (a GnRH agonist/gestagen, I3C) for recurrent endometrial hyperplasia was higher than the basic regimen; 4) anti-relapse therapy after organ-sparing surgery was equally effective with the use of both a GnRH agonist and I3C.
Conclusion. The addition of I3C to a drug treatment regimen for hormone-dependent uterine diseases enhances the efficiency of therapy, reduces the risk of recurrences and the need for re-operation, and improves quality of life.

Keywords

hormone-dependent uterine diseases
endometriosis
endometrial hyperplasia
uterine fibroids
indole-3-carbinol
Garde 150

В последние десятилетия появилась отчетливая тенденция к повышению частоты выявления гиперпластических процессов гормональнозависимых структур органов репродуктивной системы [1]. Миома матки и эндометриоз делят 2–3-е место в структуре гинекологической заболеваемости, а гиперпластические процессы эндометрия являются ведущей причиной хирургических вмешательств у женщин. Кроме этого, отмечена тенденция к снижению среднего возраста выявления клинически значимых случаев миомы матки, что негативно сказывается не только на качестве жизни женщин, но и на их репродуктивном потенциале.

На протяжении многих лет матка рассматривалась в качестве органа, необходимого исключительно для вынашивания плода. По завершении последней беременности она считалась «бесполезным, кровоточащим органом», причиной неприятных симптомов и источником повышенного риска развития злокачественных новообразований. В силу живучести подобных убеждений в медицинском сообществе гистерэктомия до сих пор выполняется неоправданно часто. Так, гистерэктомия является вторым по распространенности полостным хирургическим вмешательством у женщин (после кесарева сечения). Это одна из наиболее распространенных полостных операций в гинекологии. Средний возраст женщин, подвергшихся данному вмешательству, составляет около 40 лет (40,5±3,2 года), а к 45 годам каждая 4-я женщина уже прошла через эту калечащую операцию. Вместе с тем, помимо утраты репродуктивной функции, она может повлечь за собой целый ряд серьезных проблем: дисфункция тазового дна, недержание мочи при напряжении [2], ухудшение состояния кожи, нарушение липидного обмена, инсулинорезистентность [3], повышение риска сердечно-сосудистых заболеваний [4–6], риск развития новообразований [7–9], климактерические расстройства; депрессивные состояния [10] и др.

Риск развития онкопатологии не ограничивается репродуктивной сферой. У пациенток после проведенной гистерэктомии также чаще выявляются злокачественные новообразования щитовидной железы, почек и мочевого пузыря. Не в каждом из перечисленных примеров канцерогенез изучен достаточно подробно. Однако опухолевый процесс в почках связывают с изменением метаболизма гемопоэтина, катехоламинов, железа, гормональными и динамическими нарушениями в мочевыводящих путях [7–9].

В целом у женщин после гистерэктомии с сохраненными яичниками менопауза наступает раньше, чем в общей популяции. Оперативная менопауза, в свою очередь, увеличивает риск сердечно-сосудистой патологии в 7 раз. Ускоряется развитие остеопороза: после оперативной менопаузы кости растрачивают около 3% своей массы в год в течение пяти первых лет, а далее – 1–2% в год. Кроме этого, отмечаются проблемы в интимной жизни, более выраженное снижение сексуального желания, нежели при физиологической менопаузе [11]. Страдают и когнитивные функции: согласно исследованию, проведенному Американской академией неврологии в 2013 г., нарушения мыслительной способности и долговременной памяти тем более выражены, чем моложе была женщина на момент проведения операции. Также установлена значимая связь между хирургической менопаузой и болезнью Альцгеймера [12].

Если учесть весь спектр возможных проблем, возникают большие сомнения в том, что гистерэктомия при целом ряде патологий является оптимальным выбором. В России 90% гистерэктомий в репродуктивном возрасте проводится по поводу доброкачественных заболеваний [13]. В качестве самых распространенных причин подобного вмешательства сейчас выступают миома матки, аденомиоз [14], гиперплазия эндометрия [15], а также их сочетания. Все эти состояния являются эстрогенозависимыми.

Частое сочетание изменений миометрия и эндометрия не случайно. Об этом свидетельствуют схожий преморбидный фон, идентичные клинические проявления, а также некоторые клинико-патогенетические особенности миомы, аденомиоза и гиперплазии эндометрия. Важную роль играет как абсолютная, так и относительная гиперэстрогенемия [1]. При эстрогенозависимых пролиферативных заболеваниях матки большое значение может иметь не столько общая гиперэстрогенемия, сколько соотношение метаболитов эстрадиола, состояние рецепторов. Вместе с тем гиперпластические изменения эндометрия в сочетании с миомой матки, а также с пролиферативными заболеваниями молочных желез могут быть спровоцированы и избыточной экстрагонадной секрецией эстрогенов. Так, ароматаза [16], накапливающаяся в миоматозных узлах и эндометриоидных эксплантах, способствует трансформации андростендиона в эстрадиол, который не способен переходить в непролиферативные фракции (эстрон, эстрон-сульфат) из-за дефекта фермента 17-дегидрогеназы.

Продолжительная гиперпродукция эстрадиола стимулирует пролиферативные процессы в тканях-мишенях, активирует рецепторы к факторам роста. При оценке пролиферативной активности по количеству интерфазных ядер слизистой у больных с гиперплазией эндометрия в сочетании с миомой матки выявлено достоверное повышение пролиферативной активности клеток эндометрия по сравнению с больными без миомы матки. Дефект 17-дегидрогеназы в миоматозных и эндометриоидных очагах, стимулирующий ароматизацию андростендиона, способствует и усугублению дисбаланса метаболитов эстрогенов – 2-гидроксиэстрона (2-ОНЕ1) и 16α-гидроксиэстрона (16α-ОНЕ1) [17]. В норме соотношение 2-ОНЕ1/16α-ОНЕ1 должно составлять 2 и более. Повышение уровня 16α-ОНЕ1 способствует усилению патологических пролиферативных процессов в гормонозависимых органах и тканях.

Метаболизм эстрогенов представляет собой тонкий, сложный и весьма уязвимый процесс. Так, если он пойдет по пути преимущественного формирования 16-ОН- и 4-ОН-метаболитов, возникает риск гипер- и неоплазий основных тканей-мишеней. Даже в результате формирования на 1-м этапе метаболизма эстрогенов менее активных фракций – 2-ОН, на 2-м этапе при нарушении процесса метилирования могут сформироваться семиквиноны с их генотоксическим действием на эндометрий, миометрий и ткани молочной железы.

В связи с вышеизложенным поиск путей коррекции нарушений метаболизма эстрогенов в качестве альтернативы хирургическому лечению в настоящее время представляется весьма актуальным.

Существующие современные схемы консервативного лечения гормонозависимых заболеваний и профилактики рецидивов после органосохраняющих хирургических вмешательств [18] подразумевают почти исключительно гормональную терапию. Однако применение гормональных препаратов не всегда позволяет решить поставленную задачу в силу различных причин (низкий уровень комплаентности пациенток, отказ от гормонотерапии из-за плохой переносимости, индивидуальные особенности, отрицательно влияющие на эффективность гормонотерапии, и др.) [19, 20]. Нередко пациентки открыто заявляют о своем принципиальном отказе от гормональных методов терапии. В то же время выжидательная тактика не соответствует современным взглядам на курацию пациенток с миомой матки, эндометриозом и гиперплазией эндометрия. В этой связи большие перспективы имеет другое направление поиска, а именно – разработка терапевтической стратегии, включающей нутрицевтическую коррекцию питания.

Уникальный по своим свойствам активный природный фитонутриент – индол-3-карбинол (I3C) получают из глюкозинолатов, присутствующих в растениях семейства крестоцветных, в том числе в разнообразных видах капусты (брокколи, брюссельская, белокочанная, цветная), а также в редьке, редисе, репе и др. [21–23].

Индол-3-карбинол известен своим выраженным противовоспалительным, противоопухолевым и иммуногенным действием.

Экспериментально и клинически доказано ингибирующее влияние индол-3-карбинола на молекулярные механизмы, способствующие патологической пролиферации (как гормонозависимой, так и гормононезависимой – через цитокиновый механизм и контроль активности факторов клеточного роста). I3C препятствует сниженному апоптозу, опухолевому неоангиогенезу, провоспалительной и инвазивной активности трансформированных клеток. Идентифицировано большое число биологически активных молекулярных мишеней, ингибируемых I3C и опосредующих патогенетические звенья злокачественного роста.

В частности, I3C препятствует образованию 16α-ОНЕ1, обладающего пролиферативным и даже канцерогенным действием на ткани-мишени. Попадая в желудок, при достаточном количестве соляной кислоты I3C быстро проходит реакцию, приводящую к формированию трех наиболее важных соединений: гексагидроциклонон-трииндола (HNTI), индол[3,2-b]карбазола (ICZ), 3,3’-дииндолметана (DIM). При этом ICZ ингибирует пролиферативную эстрогенную активность и поддерживает процессы фазы I детоксикации эстрогенов в тканях, а DIM проявляет антиканцерогенные свойства на различных клеточных и животных моделях [24]. Такой широкий спектр молекулярных эффектов обеспечивает патогенетический эффект I3C.

I3C уже довольно давно и широко применяется в комплексной терапии пролиферативных заболеваний молочных желез. Многочисленные исследования подтверждают высокую эффективность включения I3C в схемы консервативного лечения различных форм мастопатии [25].

Главной задачей описываемого исследования было изучение современной эпидемиологии эстрогенозависимых заболеваний матки и оценка эффективности комплексных схем терапии с применением фитонутриента «Гарде 150» с целью лечения и профилактики рецидивов гормонозависимых заболеваний матки – миомы матки, гиперплазии эндометрия, аденомиоза. «Гарде 150» имеет дозировку, отличную от других средств, содержащих I3С, – 150 мг (далее I3C 150).

Материалы и методы

«Эпидемиологическая наблюдательная программа по частоте встречаемости гормонозависимых заболеваний в практике акушера-гинеколога женской консультации и оценке эффективности терапии пациенток с гормонозависимыми заболеваниями матки в комплексной терапии с индол-3-карбинолом» (ЭНИГМа) проходила в 34 российских городах (Белгород, Бронницы, Владивосток, Владикавказ, Владимир, Волгоград, Воронеж, Екатеринбург, Ижевск, Казань, Краснодар, Курск, Липецк, Махачкала, Москва, Нижний Новгород, Омск, Орел, Пермь, Пушкино, Пятигорск, Ростов-на-Дону, Самара, Санкт-Петербург, Саратов, Серпухов, Севастополь, Симферополь, Ставрополь, Тула, Тюмень, Уфа, Хабаровск, Челябинск). Данное проспективное когортное исследование проводилось в период с 1 июля 2020 г. по 15 февраля 2021 г. В нем приняли участие 128 врачей, к исследованию были допущены 1217 пациенток, средний возраст которых составил 40,0±8,7 года, средний индекс массы тела (ИМТ) – 25,3±4,4 кг/м2.

Пациентки были разделены на 4 группы. В группе 1 (n=497), в которую вошли женщины с миомой матки, не требующей оперативного вмешательства, были выделены две подгруппы: получающие лечение аналогами гонадотропин-рилизинг-гормона (аГнРГ) (243 пациентки) и получающие аГнРГ в сочетании с I3C 150 (254 пациентки). В группу 2 (n=444) вошли пациентки с аденомиозом, они составили две подгруппы: проходящие монотерапию препаратом диеногест и получающие комбинацию диеногеста с I3C 150 (198 и 246 пациенток соответственно). Группа 3 (n=200) состояла из пациенток с гиперплазией эндометрия без атипии. Одна подгруппа (n=89) получала базовую терапию (аГнРГ/гестаген), а другая (n=111) – комплексную (аГнРГ/гестаген, I3C 150). Гестаген был представлен препаратом диеногест – по 2 мг в сутки в непрерывном режиме. Группа 4 (n=76) состояла из пациенток, перенесших органосохраняющую операцию (миомэктомию) и нуждающихся в противорецидивном лечении. Они были разбиты на 3 подгруппы: получающие базовую терапию (аГнРГ), получающие комплексное лечение (аГнРГ/I3C 150) и находящиеся на монотерапии I3C 150 (25, 27 и 24 пациентки соответственно). В группе аГнРГ использовался «Бусерелин Депо» 3,75 мг 1 раз в 28 дней. В качестве источника I3C применялись капсулы «Гарде 150» – по 1 капсуле 150 мг 2 раза в день в непрерывном режиме.

Были изучены эффективность и переносимость лечения в каждой из подгрупп с целью сравнения избранных терапевтических схем. Характеристика групп представлена в таблице 1.

141-1.jpg (171 KB)

Во всех группах пациентки проходили три точки контроля: Т0 – постановка диагноза и начало лечения, Т90 – 3-й месяц лечения, Т180 – 6-й месяц лечения. С целью контроля динамики изменения размеров матки, доминирующего миоматозного узла и изучения особенностей кровообращения в матке проводилась допплерография с помощью сонографа с использованием трансвагинального датчика 5–9 МГц в раннюю пролиферативную фазу менструального цикла (7–9-й день менструального цикла). На основе полученных данных рассчитывали объем матки и диаметр доминирующего миоматозного узла (узлов). Количественные данные в работе представлялись в виде M±σ и Me [25;75].

Цель исследования: оценить эффективность комплексных схем терапии и противорецидивного лечения больных с миомой матки.

Результаты

Анализ данных исследования показал, что общая переносимость лечения оказалась сходной во всех группах (табл. 2).

142-1.jpg (172 KB)

Оценка эффективности показала следующее.

1) Зафиксировано преимущество сочетания аГнРГ и I3C 150 перед монотерапией аГнРГ в лечении миомы матки (табл. 3).

2) Частота выявления положительной динамики в течении эндометриоза при использовании комплексной терапии (диеногест, I3C 150) была выше по сравнению с базовой (табл. 4).

3) Эффективность противорецидивной терапии гиперплазии эндометрия с использованием комплексной схемы (аГнРГ/гестаген, I3C 150) была выше, чем при базовой схеме (табл. 5).

143-1.jpg (178 KB)

4) Эффективность противорецидивной терапии (оценивалась по стабилизации роста и отсутствию рецидивов миоматозных узлов через 3 месяца) у пациенток после органосохраняющих операций оказалась одинаково успешной как при использовании аГнРГ, так и при применении I3C 150 (табл. 6). Контроль через 3 месяца является промежуточным, но в то же время во многом определяющим этапом.

Обсуждение

Суть органосохраняющей хирургии миомы матки заключается в удалении патологических очагов при сохранении органа в тех случаях, когда это возможно [26]. Это необходимо в первую очередь для решения репродуктивной задачи [27]. Рецидивы миоматозных узлов после успешно проведенной операции являются весьма распространенным явлением. Именно в этой связи крайне важным направлением представляется эффективное и безопасное послеоперационное противорецидивное лечение.

Половые гормоны (эстрогены и прогестерон) по отношению к миоме матки не выступают в качестве антагонистов. В то же время эстрогены представляют собой «подготавливающие» гормоны, они ответственны за индукцию рецепторов прогестерона и факторов роста. «Активные зачатки роста» миомы матки развиваются на фоне физиологического колебания уровней гормонов в течение менструального цикла. Именно эстрогены обеспечивают формирование в миометрии рецепторов к Р4, Е2, факторам роста. I3C – вещество, способное прикрепляться к рецепторам эстрогенов [24] в возможных «активных зачатках» после миомэктомии и блокировать их, тем самым предотвращая рецидивы.

Различными исследованиями доказана эффективность применения I3C для коррекции пролиферативных процессов в женской репродуктивной системе [21–25]. В данном исследовании подтверждена активность I3C в отношении аденомиоза, гиперплазии эндометрия, миомы матки. Введение этого фитонутриента в терапевтические схемы в дополнение к гормональной терапии позволяет добиваться более высокой результативности лечения. Приведенные выше данные наблюдательного исследования показали, что в некоторых случаях (например, при отказе пациентки от гормонотерапии) возможно назначение монотерапии I3C. Одна капсула «Гарде 150» (источник I3C в приведенном исследовании) содержит 150 мг индол-карбинола, при этом оптимальная суточная доза (300 мг) может быть достигнута приемом 2 капсул в день.

Заключение

Таким образом, проведенное исследование показало значимость индол-3-карбинола («Гарде 150») в комплексном консервативном лечении эстрогенозависимых доброкачественных заболеваний матки. При добавлении «Гарде 150» к традиционно используемым схемам гормональной терапии эндометриоза, миомы матки и гиперплазии эндометрия повышается эффективность этих схем лечения.

Также важную роль имеет добавление «Гарде 150» в схемы послеоперационной противорецидивной терапии после органосохраняющих операций. Эффективность противорецидивной терапии у пациенток после органосохраняющих операций оказалась одинаково успешной как при использовании аГнРГ, так и при применении I3C. Положительные результаты применения I3C («Гарде 150») для предотвращения рецидивов миоматозных узлов позволяют надеяться на снижение в дальнейшем числа повторных хирургических вмешательств у этих пациенток, улучшение качества жизни, а также сохранение их репродуктивной функции.

Кроме этого, отмечена хорошая переносимость предлагаемых схем лечения, что представляется особенно важным, если принять во внимание существенную длительность курса приема (от 3 до 6 месяцев).

References

  1. Киселев В.И., Сидорова И.С., Унанян А.Л., Муйжнек Е.Л. Гиперпластические процессы органов женской репродуктивной системы: теория и практика. М.: Медпрактика-М; 2011. [Kiselev V.I., Sidorova I.S., Unanyan A.L., Muizhnek E.L. Hyperplastic processes of the organs of the female reproductive system: theory and practice. Moscow: Medpraktika-M; 2011. (in Russian)].
  2. Altman D., Granath F., Cnattingius S., Falconer C. Hysterectomy and risk of stress-urinary-incontinence surgery: nationwide cohort study. Lancet. 2007; 370(9597): 1494-9. https://dx.doi.org/10.1016/S0140-6736(07)61635-3.
  3. Гинзбург Е.Б., Соснова Е.А. Гистерэктомия как фактор риска развития метаболического синдрома. Материалы XXVII Международного конгресса с курсом эндоскопии «Новые технологии в диагностике и лечении гинекологических заболеваний». Москва, 2–5 июня, 2014; 142-3. [Ginzburg E.B., Sosnova E.A. Hysterectomy as a risk factor for the development of metabolic syndrome. Materials of the XXVII International Congress with Endoscopic Course "New technologies for diagnosis and treatment of gynecological diseases". Moscow, June 2–5, 2014; 142-3. (in Russian)].
  4. Laughlin-Tommaso S.K., Khan Z., Weaver A.L., Schleck C.D., Rocca W.A., Stewart E.A. Cardiovascular risk factors and diseases in women undergoing hysterectomy with ovarian conservation. Menopause. 2016; 23(2): 121-8. https://dx.doi.org/10.1097/gme.0000000000000506.
  5. Atsma F., Bartelink M.-L.E.L., Grobbee D.E., van der Schouw Y.T. Postmenopausal status and early menopause as independent risk factors for cardiovascular disease: a meta-analysis. Menopause. 2006; 13(2): 265-79. https://dx.doi.org/10.1097/01.gme.0000218683.97338.ea.
  6. Ingelsson E., Lundholm C., Johansson A.L.V., Altman D. Hysterectomy and risk of cardiovascular disease: a population-based cohort study. Eur Heart J. 2011; 32(6): 745-50. https://dx.doi.org/10.1093/eurheartj/ehq477.
  7. Altman D., Yin L., Johansson A., Lundholm C., Grönberg H. Risk of renal cell carcinoma after hysterectomy. Arch Intern Med. 2010; 170(22): 2011-6. https://dx.doi.org/10.1001/archinternmed.2010.425.
  8. Karami S., Daugherty S.E., Purdue M.P. Hysterectomy and kidney cancer risk: A meta analysis. Int J Cancer 2014; 134(2): 405-10. https://dx.doi.org/10.1002/ijc.28352.
  9. Zucchetto A., Talamini R., Dal Maso L., Negri E., Polesel J. et al. Reproductive, menstrual, and other hormone-related factors and risk of renal cell cancer. Int J Cancer. 2008; 123(9): 2213-6. https://dx.doi.org/10.1002/ijc.23750.
  10. Boland R. Depression in Medical Illness/Secondary Depression. In: Stein D.J., Kupfer D.J., Schatzberg A.F., ed. Textbook of Mood Disorders. American Psychiatric Pablishing, Inc. Washington DC, 2006; 639-52.
  11. Sözeri-Varma G., Kalkan-Oğuzhanoğlu N., Karadağ F., Ozdel O. The effect of hysterectomy and/or oophorectomy on sexual satisfaction. Climacteric. 2011; 14(2): 275-81. https://dx.doi.org/10.3109/13697137.2010.532251.
  12. Zeydan B., Tosakulwong N., Schwarz C.G., Senjem M.L., Gunter J.L. et al. Association of Bilateral Salpingo-Oophorectomy Before Menopause Onset With Medial Temporal Lobe Neurodegeneration. JAMA Neurol. 2019; 76(1): 95-100. https://dx.doi.org/10.1001/jamaneurol.2018.3057.
  13. Доброхотова Ю.Э. Гистерэктомия в репродуктивном возрасте: автореф. дис. д-ра мед. наук. М., 2000. [Dobrokhotova Yu.E. Hysterectomy at reproductive age: author. dis. dr. med. sciences. Moscow, 2000. (in Russian)].
  14. Министерство здравоохранения Российской Федерации. Клинические рекомендации. Эндометриоз. 2020. [Ministry of Health of the Russian Federation. Clinical guidelines. Endometriosis. 2020. (in Russian)].
  15. Sanderson P.A., Critchley H.O., Williams A.R., Arends M.J., Saunders P.T. New concepts for an old problem: the diagnosis of endometrial hyperplasia. Hum Reprod Update. 2017; 23(2): 232-54. https://dx.doi.org/10.1093/humupd/dmw042.
  16. Ishikawa H., Reierstad S., Demura M., Rademaker A.W., Kasai T. et al. High aromatase expression in uterine leiomyoma tissues of African-American women. J Clin Endocrinol Metab. 2009; 94(5): 1752-6. https://dx.doi.org/10.1210/jc.2008-2327.
  17. Ашрафян Л.А., Бабаева Н.А., Антонова И.Б., Овчинникова О.А., Алешикова О.И., Моцкобили Т.А., Кузнецов И.Н. Уровень баланса эстрогенных метаболитов при раке молочной железы и пути его коррекции. Опухоли репродуктивной системы. 2015; 3: 22-9. [Ashrafyan L.A., Babaeva N.A., Antonova I.B., Ovchinnikova O.A., Aleshikova O.I., Motskobili T.A., Kuznetsov I.N. The level of the balance of estrogen metabolites in breast cancer and ways of its correction. Tumors of the reproductive system. 2015; 3: 22-9. (in Russian)].
  18. Памфамиров Ю.К.. Самойленко А.В., Волох А.А. Органосохраняющее лечение миомы матки у пациенток репродуктивного возраста. Вестник науки и образования. 2017; 2(26): 97-9. [Pamfamirov Yu.K., Samoilenko A.V., Volokh A.A. Organ-preserving treatment of uterine fibroids in patients of reproductive age. Bulletin of science and education. 2017; 2(26): 97-9. (in Russian)].
  19. Auclair M.H., Yong P.J., Salvador S., Thurston J., Colgan T.T.J., Sebastianelli A. Guideline No. 392 – Classification and Management of Endometrial Hyperplasia. J Obstet Gynaecol Can. 2019; 41(12): 1789-1800. https://dx.doi.org/10.1016/j.jogc.2019.03.025.
  20. Management of Endometrial Hyperplasia. Green-top Guideline No. 67. RCOG/ BSGE Joint Guideline. February, 2016.
  21. Capuano E., Dekker M., Verkerk R., Oliviero T. Food as Pharma? The Case of Glucosinolates. Curr Pharm Des. 2017; 23(19): 2697-2721. https://dx.doi.org/10.2174/1381612823666170120160832.
  22. Liu X., Lv K. Cruciferous vegetables intake is inversely associated with risk of breast cancer: a meta-analysis. Breast. 2013; 22(3): 309-13. https://dx.doi.org/10.1016/j.breast.2012.07.013.
  23. Rogan E.G. The natural chemopreventive compound indole-3-carbinol: state of the science. In Vivo. 2006; 20(2): 221-8.
  24. Riby J.E., Feng C., Chang Y.C., Schaldach C.M., Firestone G.L., Bjeldanes L.F. The major cyclic trimeric product of indole-3-carbinol is a strong agonist of the estrogen receptor signaling pathway. Biochemistry. 2000; 39(5): 910-8. https://dx.doi.org/10.1021/bi9919706.
  25. Зулькарнаева Э.Т., Хакимова Р.Х., Лапан Е.И., Благодетелев И.Л. Индол-3-карбинол в лечении доброкачественных заболеваний молочной железы. Опухоли женской репродуктивной системы. 2008; 3: 50-4. [Zulkarnaeva E.T., Khakimova R.Kh., Lapan E.I., Blagodetelev I.L. Indole-3-carbinol in the treatment of benign breast diseases. Tumors of the female reproductive system. 2008; 3: 50-4. (in Russian)].
  26. Смирнова Т.А., Павшук Л.И. Современные подходы к лечению миомы матки у молодых женщин с целью сохранения репродуктивной функции. Медицинский журнал. 2007; 20(2): 105-7. [Smirnova T.A., Pavshuk L.I. Modern approaches to the treatment of uterine fibroids in young women in order to preserve reproductive function. Medical Journal. 2007; 20(2): 105-7. (in Russian)].
  27. Краснопольский В.И., Логутова Л.С., Буянова С.Н. Репродуктивные проблемы оперированной матки. М.: Миклош; 2006. 159 c. [Krasnopolskiy V.I., Logutova L.S., Buyanova S.N. Reproductive problems of the operated uterus. M.: Miklosh; 2006. 159p. (in Russian)].

Received 24.05.2021

Accepted 18.06.2021

About the Authors

Alexander L. Tikhomirov, MD, Professor of the Department of Obstetrics and Gynecology of the Medical Faculty, A.I. Yevdokimov Moscow State University of Medicine and Dentistry, Ministry of Health of Russia; President of the Interregional Association of Doctors Engaged in the Study and Treatment of Uterine Fibroids. Tel.: +7(495)609-67-00. E-mail: pacificoff@mail.ru. 20/1, Delegatskaya str., Moscow, 127473, Russia.
Tatyana A. Sonina, obstetrician-gynecologist, SM Clinic Medical Holding. 125413, Russia, Moscow, Senezhskaya str., 1/9.
Elena A. Osetskaya, doctor of ultrasound diagnostics, SM Clinic Medical Holding. 125413, Russia, Moscow, Senezhskaya str., 1/9.

For citation: Tikhomirov A.L., Sonina T.A., Osetskaya E.A. Efficiency of combination therapy with indole-3-carbinol in patients with hormone-dependent uterine diseases.
Akusherstvo i Ginekologiya/Obstetrics and Gynecology. 2021; 6: 138-144 (in Russian)
https://dx.doi.org/10.18565/aig.2021.6.138-144

Similar Articles

By continuing to use our site, you consent to the processing of cookies that ensure the proper functioning of the site.